Призрачное счастье

Веснина Елена

— А нам сказали, что в Радужном вы жили одной семьей. Как же так получается? Ты, что ли, фамилии у нее не спрашивал?

Артем кивнул в сторону байкера, держащего паяльную лампу. Тот угрожающе рыкнул, наклонился, поднес лампу к лицу Крокодила.

— В тюрьме она. Срок мотает, — рискнул Крокодил.

— А милиция утверждает обратное: Косарева освобождена примерно неделю тому назад, — сообщил Артем.

— Мне об этом неизвестно, — запротестовал Крокодил.

— Хочется верить, да не получается. Нужно проверить.

Сейчас ты поговоришь с подружкой по имени Надежда, а мы послушаем. — Артем поставил трубку на громкую связь и набрал номер Надежды. С усмешкой он протянул телефон Крокодилу.

— Да.

— Что да? Это же ты мне позвонил. Как наши дела? — отозвалась Надежда.

— Все путем. Как договорились.

— Тебя не видели? — поинтересовалась Надежда.

— Да нет же, блин. Я свое дело знаю. — Крокодил опасливо покосился на байкера, который многозначительно водил возле его лица паяльной лампой.

— С утра должен быть у меня, — требовательно напомнила Надежда.

— Буду, если доживу, — пламя приблизилось к Крокодилу так близко, что он не удержался и вскрикнул.

— Да что там с тобой? удивилась сообщница.

— Давление поднялось. Голова болит, — огрызнулся Крокодил.

Ладно. Потом расскажешь, если спрошу. Слушай, Крокодил, тон мне твой не нравится. Что-то не так? — подозрительно спросила Надежда.

— Да нет, все так. Завтра жду, где условились, — Крокодил старался говорить как можно убедительнее.

— Только без сюрпризов. Я этого не люблю.

Артем задумчиво поглядел на пленника:

— Значит, тебя зовут Крокодилом. Хорошее имя.

— А что вам от нее надо? От Косаревой?

— Утром из детдома украли двух девочек, сестер, младшей — полтора года, старшей — около шести.

— При чем тут Косарева? Чего сразу на нее? Она вроде свое отсидела, — пожал плечами Крокодил. — Зачем ей детей красть? Раньше она этим не промышляла. Аферы были, брачной аферисткой была, цыган на деньги разводила. Но детей не крала. Хлопотное дело. Это не она. Такие специалисты масть обычно не меняют.

— Разговорился ты что-то, — удивился Артем. — Мы бы с тобой согласились, если бы не одно обстоятельство. Фамилия девочек — Косаревы. Это ее дочки.

— Вот мать честная, — от неожиданности охнул Крокодил.

— А она не сказала? Выходит, подставила и тебя.

— А чего меня, я тут вообще ни при чем, — заюлил Крокодил.

— А мотоцикл? — напомнил Артем.

— Какой мотоцикл? — вскинул брови Крокодил.

— Обыкновенный, с коляской. Возле детдома обнаружены свежие следы твоего мотоцикла.

— Что, мало ли в Радужном мотоциклов? продолжал юлить Крокодил.

— Согласен. Пойдем осмотрим твой. Тогда все вопросы о твоем соучастии в похищении детей сразу отпадут. В протекторах должны остаться частицы земли и дерна. Милиция быстро экспертизу проведет.

Артем поднялся было

с места, но Крокодил остановил:

— Не надо экспертизы мотоцикла.

— Это уже лучше. Ты встал на путь исправления, — доброжелательно улыбнулся байкер.

— Уберите лампу, она меня нервирует, — покосился на него Крокодил.

— Убираем. Видишь, мы идем тебе навстречу. Ждем ответного шага доброй воли.

— Ты меня не понял. Я свой мотоцикл в чистоте содержу, и все ваши улики, даже если таковые имелись, давно в канализации вместе с грязной водой, — сообщил Крокодил.

— Мне кажется, ты хочешь сделать заявление, — заметил Артем.

— Мне не понравилось, что Надька меня за болвана в картах поимела. Не сказала, что девчонки — ее дочки. Если вы догадались прозвонить всю цепочку от Косаревой до меня, то ментовка и подавно догадается, медленнее, но догадается, — согласился Крокодил.

— При этом не забудь, что наша угроза закрыть твой нищенский бизнес вполне реальна. Не расколешься, конец твоим липовым афганцам.

— Значит, так. Мы должны встретиться утром на ее городской квартире. Дальше она скажет, что делать, — начал колоться Крокодил.

— А куда ты, Крокодил Крокодилыч, намылился с вечера? — спросил Артем.

— Предупредить Надьку и помочь девчонок перепрятать, — признался тот.

Сергей едва успел выхватить из телефона кассету и вставить туда новую. Опасную кассету он судорожно запихнул в карман. В ту же секунду дверь распахнулась, и Сергей увидел Юрия Владимировича и Бориса. Вид они имели довольно решительный.

— Сережа, хорошо, что ты в Озерку заехал. Вижу, ты тоже до этого додумался?

— До чего додумался, Юрий Владимирович? — осторожно поинтересовался Сергей, стараясь ничем не выдать своего волнения.

— Ну как же, Сережа! — Юрий Владимирович направился к телефону. — Я все разгадал. Смотри! Никуше кто-то позвонил и сказал нечто такое… Ну, не знаю что, черт побери… Она страшно расстроилась и решила срочно ехать.

— Да, мне тоже пришла в голову эта мысль. Но, к сожалению, мы ошиблись. Я только что прослушал кассету. Она пуста.

— Как, не может быть! Я сам звонил ей на этот телефон, — не поверил Юрий Владимирович.

— Когда?

— Прошлой ночью. Волновался, как доехала.

— И я звонил и говорил с Никушей, — подхватил Борис. — Она еще попросила меня не занимать телефон — ждала твоего звонка.

Сергей не ожидал такого поворота событий. Мужчины недоуменно смотрели друг на друга, не зная, что еще можно предпринять и о чем подумать.

— Погодите-погодите… — наконец заговорил Юрий Владимирович, — давайте вспомним, как все было: после презентации Доминика уехала в Озерку одна. Я еще тогда подумал, что надо бы непременно позвонить, узнать, как добралась. Позвонил, сначала услышал автоответчик, а потом дочь.