Призрачное счастье

Веснина Елена

Опасный Сергей в это время слушал местное радио, транслировавшее его интервью.

Фирма «СуперНика» продолжает свою благотворительную деятельность: открывает столовые для малообеспеченных, помогает ветеранам продовольственными наборами. В будущем мы планируем стать спонсорами культурно-развлекательных мероприятий, чтобы, как говорится, на сытый желудок и повеселиться.

Доминика и Юрий Владимирович говорили об Амалии.

— Амалия странная женщина, — задумчиво произнесла Ника, — но она старается быть полезной, нужной.

Знаешь, Амалия недавно разоткровенничалась со мной. Мне показалось, что у нее в прошлом случилась какая-то трагедия, которую она до сих пор переживает. Расскажи мне что-нибудь о ее жизни, ты был так близок с ней… Она же была маминой подругой.

Отец растерялся.

— Амалия? Ну, Амалия как Амалия, что о ней рассказывать? Я как-то не вникал. Не знаю.

— Папа, ты сегодня какой-то странный, — не выдержала Доминика. — Может быть, ты что-то от меня скрываешь? Чего-то не договариваешь? Со мной все значительно хуже, чем мне сказали?

— Нет, Никуша, глупости говоришь! Конечно, нет, у тебя все хорошо. Это я задумался об Амалии. Ты права, она очень несчастная женщина.

— Ее предал мужчина? — предположила Доминика. Юрий Владимирович кивнул.

— Она мне как-то проговорилась. И я поняла, что в ее жизни была любовь. Ты что-нибудь об этом знаешь? Папа, я бы, наверное, никогда не смогла простить человека, который меня предал.

— Что ты такое говоришь? Господь с тобой!

— Это я так, к слову. Просто, когда твоя жизнь висит на волоске, ты начинаешь на все смотреть другими глазами. Деньги, имидж — все это такая мелочь. Главное, что у тебя находится здесь, внутри. Это и есть настоящее. Папа, я больше не хочу себе врать.

— Ты права, Никуша, — согласился отец. — Как бы человек ни пытался убежать от себя, у него все равно не получится. Прошлое — оно всегда рядом.

— Ты о маме? Расскажи мне, какой она была.

— Точь-в-точь такая, как ты. Все боялась чего-то не успеть. Бывало, просыпаюсь ночью, смотрю, а ее рядом нет. Потом слышу, на кухне чьи-то шаги — это она. Говорит, ужин тебе готовлю, а почему ужин, еще и до завтрака полночи осталось. А я, отвечает, на курсы иностранных языков записалась, теперь буду по вечерам на свидания к немцу бегать. И смеется.

— А почему она умерла? Я знаю, тяжелый сердечный приступ. Но подробностей ты никогда не рассказывал.

Юрий Владимирович отвел взгляд, помолчал.

— А после нее ты так и не женился, почему? Неужели у тебя не было увлечений?

— Понимаешь, Никуша, увлечения, да. У мужчин могут быть всякие романтические штучки на стороне. Но главное-то — душа. Я — не святой. Но твою маму я не предавал никогда.

Резкий звонок телефона заставил их вздрогнуть. Доминика подняла трубку.

— Ника, немедленно включи телевизор, — приказала Амалия. — Это важно.

Доминика включила телевизор. На экране Амалия шикарно смотрелась в кухне нового ресторана «Ника».

— Отныне

фирма «СуперНика» расширяет сферу своих услуг и предоставляет вам, дорогие наши телезрители, возможность пользоваться не только сетью круглосуточных супермаркетов, но и посетить новый ресторан «Ника», созданный в духе лучших европейских традиций, — говорила она.

— Какая она молодец! — восхитилась Доминика. — С Амалией можно быть полностью спокойной за фирму. Она уже и до эфира добралась.

— Да, она это может. Кстати, по поводу эфира. Почитай на досуге, отвлекись. А то немцу подарил, а родной дочке — нет.

Юрий Владимирович протянул дочери книгу «Смерть в прямом эфире». Доминика прижалась к нему, поцеловала.

— Представляешь, мы как-то на днях с Борюсиком заговорили, и я вдруг вспомнил: у меня же скоро юбилей.

— А у меня уже и подарок приготовлен.

Юрий Владимирович поцеловал Доминике руку:

— Ты — мой самый большой подарок! Мне больше ничего и не нужно. Я вот тут подумал, а не отпраздновать ли его нам вместе в тесном семейном кругу? Только ты, я, Сережа и…

— Борюсик, — добавила Доминика. — Как же мы без него?

— Точно. И Борюсик.

Они снова замолчали, думая о своем. Снова телефонный звонок, Доминика взяла трубку.

— Слушаю. Да, Танюша.

— Доминика Юрьевна, я бы не стала вас тревожить, но здесь такая ситуация. Ваш муж, Сергей Анатольевич, сегодня покушался на мою жизнь. Да, в прямом смысле этого слова. Рассказываю по порядку…

Лицо Ники окаменело. Она слушала долго, не прерывала. Потом тихо положила трубку.

Юрий Владимирович встревожился:

— Что там?

— Папа, только ничего не спрашивай, я очень устала. И мне срочно надо поговорить с Сергеем. Вызови его, пожалуйста.

— Хорошо, солнышко, я сейчас же его вызову.

Юрий Владимирович ушел, а Доминика взяла альбом в руки. Из него выпала большая черно-белая фотография. На ней дымится искореженный автомобиль, а на переднем плане лежат два трупа, полуобгоревшие, полуголые, в неестественных позах. Доминика вздрогнула и выронила страшный снимок.

Васька долго уговаривал Ритку не переезжать на новую квартиру.

— Ритка, ну зачем тебе все это, а? — вопрошал Васька. — У них же все не как у людей. Я вот тут по телику слушал одного банкира…

— По какому еще телику? — удивилась Ритка.

— Ой, не начинай. Что мне некуда зайти? Вон, у бывшей своей смотрел, приглашала.

— Телевизор посмотреть? — засомневалась Рита.

— Ну чего ты гонишь? Я тебе о вещах говорю, а ты перебиваешь! Вот этот вот банкир, так у него, в смысле, рубашка одна только пятьсот баксов стоит. Прикинь, полтыщи! Это ж я не знаю, чем надо заниматься, чтоб такие шмотки носить! А зачем? Рит, это ж такую, как у него, за пятьсот на секонде за троячку купить можно. Или ты тоже хочешь себе колготки за тыщу баксов?