Призрачное счастье
Шрифт:
— Есть такая женщина в Радужном. С ней в одной квартире прописана дочь Диана. Обе к уголовной ответственности не привлекались… пока что.
Юрий Владимирович вздохнул:
— Хоть это разъяснилось. Наверное, она и вправду моя дочь. Знаешь, Боря, она просто удивительно похожа на мою маму в молодости.
— Ну, такой довод я бы назвал несколько субъективным, — осторожно заметил Борис.
— Этот — да. Но Диана мне предъявила документ с результатами генетической экспертизы. А с этим уже
Туг Борис Михайлович оживился:
— Интересно. И откуда же возник данный документ?
— Да мать ее позаботилась в свое время. Она у нее медик.
— Весьма предусмотрительная дамочка. И чего от вас хотят? Денег?
— В том-то и дело, что нет. Жить за мой счет мать Диане запретила. Просит только, чтоб с институтом помог.
— Любопытно. Вы как хотите, Юрий Владимирович, но пока я в их действиях криминала не вижу. А чтоб развеять все сомнения, предлагаю поступить так. Вы меня с ней познакомите, и я как опытный психолог сразу пойму, где ложь, а где правда. Идет?
— Не проблема. Вот придешь ко мне на юбилей, там и познакомлю.
Постучала дежурная сестра, передала, что Юрия Владимировича Шевчука разыскивает Амалия Станиславовна из «СуперНики».
Борис отвез Юрия Владимировича в «СуперНику». Когда подъехали, Борис спросил:
— Может, мне пойти с вами, Юрий Владимирович?
— Зачем?
— Для охраны. А то у меня на душе неспокойно, когда представляю вас наедине с этой акулой.
— Спасибо, Борис, ты настоящий друг. Но с Амалией я как-нибудь справлюсь, — отказался Юрий Владимирович.
Он вошел в кабинет со словами:
— Услышав зов прекрасной дамы, немедля рыцарь прискакал.
Амалия не приняла фривольного тона:
— Вы… Нет, у него еще хватает наглости здесь паясничать!
— Амалия Станиславовна, я не понимаю, в чем дело, — расстроился Юрий Владимирович.
— Нет, Юрий Владимирович, это как раз я не понимаю — в чем дело?! И я не понимаю, что за юные особы поднимают трубку, когда я вам звоню!
— Маля, я прошу тебя успокоиться, — взмолился Юрий Владимирович.
— Назовите мне хоть одну причину, Юрий Владимирович, по которой я должна успокоиться. Кто она такая, эта писклявая? Она нахамила мне по телефону.
— Маля, послушай. Я даю тебе слово, что никакого романчика, как ты выражаешься, у меня с этой девушкой нет. И быть не может. А кто она такая, я тебе пока сказать не могу.
— О, как увлекательно!
— Амалия Станиславовна, прошу вас не устраивать сцен — мы с вами уже не в тех отношениях. Все, что я мог сказать, я уже сказал. И позвольте узнать, для чего, собственно, вы меня вызвали? Ведь не для выговора же?
Амалия взяла себя в руки:
— Разумеется, Юрий Владимирович, пригласила я вас не для выговора. А чтобы поговорить
— А что с Никушей?
— О, успокойтесь, в плане физического здоровья с ней все в порядке. Зато некоторые новые идеи Доминики Юрьевны меня, честно говоря, пугают.
— И что же за идеи, интересно узнать?
— Юрий Владимирович, я самым настоятельным образом прошу вас повлиять на дочь. Боюсь, вы единственный, кто на это еще способен.
— Так вы скажете, наконец, в чем дело?
— Она творит совершенно безумные вещи. Подобрала эту девку базарную, эту торговку. И собирается устроить ей сладкую жизнь.
Отец был доволен решением дочери:
— И правильно, девочке помочь нужно. Она спасла Нику, мы обязаны о ней позаботиться.
— А вы ее видели, эту девочку? — скривилась Амалия.
— Честно сказать, толком не разглядел, к тому же она была несколько не в форме.
— Именно об этом я и говорю. Сергей уже дал этой особе деньги, но Доминика хочет вырвать ее из «базарной среды», дать образование, работу. И — кто знает — может, даже ввести в наш круг.
— И что вас смущает? — не понял Юрий Владимирович.
— Я решительно протестую, Юрий Владимирович. Она — алкоголичка. И может, даже воровка.
Так рисковать! Ты бы видел, как она на меня оскалилась в больнице! Чуть не покусала. Я решительно требую, чтобы ты немедленно поговорил с Доминикой.
— А у тебя, Амалия, нет никакого права требовать от меня что-либо. Если помнишь, однажды ты уже попыталась сделать это, и закончилось все весьма плачевно. Извини, что напомнил. Я не хотел бередить старые раны, но ты сама начала.
— Позволь и тебе напомнить. Что к печальным последствиям привело твое поведение, а не моя позиция.
— Маля, прошлого не вернуть и ничего в нем, к сожалению, не исправить. Это не роман, где можно выбросить черновик и начать сначала. Что сделано, то сделано.
— О, замечание, достойное классика, — иронично усмехнулась Амалия.
— Не злись, Маля. Я, конечно же, все узнаю об этой девушке. Напиши мне ее фамилию и место работы. Я с ней повидаюсь и составлю собственное мнение. Но ответить на добро добром — дело святое. Кем бы она ни была, она спасла мою дочь.
Сергей решил сам съездить в Озёрку и поговорить с Татьяной, которая звонила ему уже несколько раз. Когда они сели в гостиной друг против друга, Татьяна приступила к рассказу:
— Итак, вкратце излагаю события того злополучного дня…
— Я весь внимание, — сказал Сергей.
— Итак, рано утром, придя на работу, я обнаружила дом пустым и поняла, что хозяйка уехала. Причем уехала в домашних тапочках, даже не подумав переобуться в туфли. А это говорит о сильном волнении.
— Логично.