Призрачный город

Муркок Майкл Джон

Элрик потрогал пальцем подбородок и поглядел на Йиркуна, тщетно стараясь поймать его взор.

– Ты зря так думаешь, кузен. Разве наблюдать, как веселятся другие, само по себе не удовольствие?

Всем своим видом Йиркун изобразил крайнее изумление и в упор посмотрел на Элрика. Тот вздрогнул, отвел глаза и вялым взмахом руки указал на галерею.

– А может, я нахожу удовольствие, лицезрея боль. Не тревожься за меня, кузен. Мне хорошо. Да, мне хорошо. Продолжай же танцевать, зная, что твой император весел и

доволен.

Но Йиркун не отступался.

– Если император не желает, чтобы его подданные удалились в печали и смятении, он должен выказать им свое удовольствие.

– Позволь напомнить тебе, кузен, - произнес Элрик спокойно, - что у императора нет никаких обязанностей по отношению к подданным, кроме разве одной - править ими. Дело подданных - ублажать правителя; таков обычай Мелнибонэ.

К подобному аргументу Йиркун явно не был готов и на какой-то миг смешался, но тут же оправился.

– Конечно, мой господин. Обязанность императора править своими подданными. Быть может, поэтому столь многим из них не так весело на балу, как могло бы быть.

– Я не понимаю тебя, кузен.

Киморил поднялась, сжав кулаки, встревоженная занозистым тоном брата.

– Йиркун, - позвала она вполголоса.

Принц соизволил ее заметить.

– А, сестра. Как я погляжу, ты разделяешь нелюбовь нашего императора к танцам?

– Йиркун, - повторила девушка, - ты забываешься. Император терпелив, но...

– Терпелив? А может, беззаботен? И потому ни во что не ставит обычаи нашего великого народа? И потому ему нет дела до нашей гордости?

Дайвим Твар поставил ногу на нижнюю ступень лестницы, что вела к трону. Трудно было не понять, что Йиркун намерен открыто оспорить право Элрика на власть.

Киморил ошеломили слова принца.

– Брат, если бы ты пожил...
– торопливо проговорила она.

– Я не желаю жить вообще, если погибнет дух Мелнибонэ! А охранять и поддерживать этот дух - святой долг императора. Но как быть, если императору это не по силам? Если он слишком немощен, если для него величие Драконьего Острова пустой звук?

– Ты задаешь нелепые вопросы, кузен, - в голосе Элрика послышались металлические нотки.
– Такой император никогда не сидел на Рубиновом Троне и никогда на него не сядет.

Дайвим Твар тронул Йиркуна за плечо.

– Принц, если ты дорожишь своей жизнью и честью...

Элрик поднял руку.

– Не нужно, Дайвим Твар. Принц Йиркун просто решил развлечь нас ученым спором. Боясь, кстати совершенно напрасно, - что нам наскучили музыка и танцы, он надумал поднять наш дух занимательной беседой. Мы благодарны принцу Йиркуну за такую заботу.

Последнюю фразу Элрик произнес нарочито добродушно. Йиркун покраснел от гнева и закусил губу. Продолжай же, любезный кузен Йиркун, - поощрил его Элрик.
– Мне интересно. Я готов выслушать твои доводы.

Йиркун

огляделся, словно ища поддержки, но все его сторонники находились внизу, у подножия помоста. А поблизости стояли лишь друзья Элрика - Дайвим Твар и Киморид. Однако принц знал, что его сторонники ловят каждое слово и что он уронит себя в их глазах, если ему не удастся ответить ударом на удар. Элрик догадывался, что, будь это возможно, Йиркун предпочел бы сейчас с достоинством отступить и возобновить схватку в другой день и по иному поводу. Самому императору вовсе не хотелось продолжать пикировку, которая больше походила на ссору двух маленьких девчушек из-за того, кому первому играть с рабами. Он решил положить ей конец. Йиркун собрался с мыслями.

– Тогда позволь мне заметить, что император, который физически слаб, почти наверно, не обладает силой воли, чтобы...

Элрик поднял руку, прерывая его.

– Достаточно, любезный кузен. Достаточно. Беседа утомила тебя, и, вне всякого сомнения, ты хотел бы вернуться к танцующим. Я тронут твоей заботой. По правде сказать, меня тоже одолела усталость.

Элрик сделал знак своему старому слуге Перекруту, который стоял среди солдат на дальнем конце помоста.

– Перекрут, мой плащ!
– Элрик поднялся.
– Еще раз выражаю тебе свою признательность, кузен.

Затем он обратился к придворным:

– Вы доставили мне огромное наслаждение. Теперь я покидаю вас.

Перекрут принес плащ из белого лисьего меха и набросил его на плечи императора. Очень старый, Перекрут ростом был гораздо выше Элрика, хотя спину его венчал горб, а руки и ноги как будто по собственной воле закручивались в причудливые узлы, словно ветви крепкого древнего дерева.

Элрик пересек помост и исчез за дверьми, которые открывались в коридор, что вел к личным покоям императора.

Йиркуна оставили кипеть от злости. Он круто обернулся и раскрыл было рот, чтобы обратиться к глядящим на него придворным. Некоторые из них - те, что не входили в число его сторонников, - открыто усмехались, Йиркун сжал кулаки, кинув свирепый взгляд на Дайвима Твара. Тот холодно смотрел на него в ответ.

Принц откинул голову - его завитые кудри густой волной рассыпались по плечам - и рассмеялся. Музыка оборвалась. Продолжая смеяться, Йиркун перешагнул через ступеньку и очутился на помосте.

Киморил сделала движение навстречу:

– Йиркун, будь добр...

Он оттолкнул ее плечом и, плотно закутавшись в свой тяжелый плащ, решительно направился к Рубиновому Трону. Стало ясно, что он намерен усесться на него и тем самым совершить одно из самых преступных для мелнибонэнца деяний. Киморил бросилась за принцем и ухватила его за руку.

– На Рубиновом Троне должен сидеть Йиркун!
– рявкнул принц. Киморил с ужасом поглядела на Дайвима Твара, чье лицо помрачнело от гнева.