Призрачный лес
Шрифт:
Стоявший у двери японский клен нуждался в пересадке. А фиалка... Он поднял растение с полки, чтобы разглядеть его. А потом медленно опустил на место. И начал еще более тщательно рассматривать умирающие растения.
В солярии было холодно.
– Куда ты?
– Пройдусь.
– А тебе не кажется, Джастин, что ты уже нагулялся? Ты начинаешь беспокоить меня. Твои глаза, они...
– Крис, ты не мама. Я хочу пройтись, - он заметил, что сестра принялась натягивать свитер.
– Один.
– Но...
– Все будет в порядке.
– Завязав
– Джастин...
Он качнул головой и с болью сказал:
– Я вернусь... Обещаю тебе. В более пригодном для общения состоянии.
Из гаража Джастин вышел бледным. В одной руке был фонарик, лопата - в другой... Лопата казалась тяжелой. Он шел на запад, шел целенаправленно, к рябинам.
На сей раз появление лесовиков не удивило его. Они окружили его плотным кольцом: Джастин не сомневался в том, что число идущих за его спиной умножается. Ему даже казалось, что он ведет эти странные существа на какой-то причудливый обряд.
И они, конечно же, не молчали.
Залитые лунным светом рябины жег жестокий мороз. Но он видел в них не те деревья, которые прежде не любил: теперь это были его хранители, живая ограда. Джастин без труда прошел между ними, однако последователи его не сумели этого сделать. Удивленный, он повернулся к лесовикам, начинавшим окружать рябины.
– Весна, так?
– спросил он, приподнимая лопату.
– Я сделаю, что смогу.
Руки Джастина тряслись настолько, что он три раза ронял инструмент, прежде чем сумел чуть разгрести снег. Земля замерзла, справиться с ней было труднее, чем со льдом. Но он работал - и даже не вспотел.
Ночь превратилась в полумрак, и наконец к рассвету Джастин Ларкин сумел раскопать землю настолько, чтобы стало ясно, что погребено посреди круга. Именно то, что он и ожидал - ни больше и ни меньше.
Крика его никто не слышал: у него не было голоса.
– Крис?
Сестра оторвалась от газеты, но улыбка испарилась с ее лица, как только взгляды их соприкоснулись. Она отложила газету.
– Да?
– Как я попал сюда?
– подступив поближе, он опустился возле сестры на старый диван; Крис находилась рядом, в каком-нибудь футе, но казалось, до нее мили и мили.
– Ты приехал на автомобиле.
– А где моя машина?
Лицо ее побледнело.
– Твоя машина?
– Моя машина.
– Она... она в гараже. Надо чинить.
Он кивнул. Прикрыл рукой глаза.
– Откуда у тебя мои цветы?
– Твои цветы?
– Крис, я узнал эти горшки; я должен был давно их заметить. Откуда они у тебя?
Она поглядела на свои руки. Пальцы ее почти непроизвольно сжимались и разжимались.
– Я...
– глаза ее наполнились слезами.
– Крис... я умер, правда?
– Нет-нет!
– Она внезапно вскочила, слезы покатились по лицу, глаза покраснели, губы затряслись.
– Ты живой! Разве тебе этого мало? Ты здесь, со мной!
– Давно ли мы вдвоем? Как долго длится эта зима, Крис?
– Но ведь нам нет нужды уезжать, понимаешь? Круг рябин
– Разве?
– Говорить было трудно, и Джастин испугался.
– Я копал в кругу, Крис. Я видел свое тело.
Она побледнела. Затрясла головой, прикрыла рот обеими руками.
– Это лес умирающих, - продолжал он, - лес мертвых. Здесь вечно будет зима. Ничто не вырастет, ничто не изменится.
Джастин схватил сестру за руки: они были теплыми - в отличие от его собственных, холодных.
– А что случилось с Биллом... ты начинала встречаться с ним, помнишь?
Крис качнула головой:
– Теперь это несущественно.
Отвернувшись, она уставилась незрячими глазами в огонь; по ее щекам бежали оранжевые слезы.
– Я забрала к себе твои растения, понимаешь? Взяла, хотя и знала, что это убьет их. Я должна была попробовать: ведь они - кусочек твоей жизни. Но потом они начали гибнуть... Получилось, что я не сумела сохранить даже эту частицу тебя.
Джастин обнял сестру за шею, стараясь быть ласковым и вместе с тем держать себя в руках.
– А потом твое тело, - слезы хлынули потоком.
– Я опознала его... кое-как. Оно было...
– Продолжить она не смогла. Шли минуты, а Крис только хватала ртом воздух.
– Через несколько месяцев мое терпение кончилось. Я выкопала тело и привезла к себе. Я хотела, чтобы ты был рядом. Прости мой эгоизм. Я знала, ты никогда не любил рябины, не то что я. Они - сердце здешнего леса, а ты... ты был частью моего. И мне... мне показалось разумным похоронить тебя здесь. Сестра попыталась отодвинуться от него, но зарылась поглубже в его объятия. Я так молилась! Я была готова умереть ради тебя. Я молилась там, в кругу рябин.
– Ты всегда была чувствительной и романтичной, - проговорил он, пряча свои слезы в ее волосах.
Голос Крис изменился, сделался более мягким, легким. Он слышал волшебство в ее голосе; сестра всегда была чересчур сдержанна, чтобы доверять свои чувства словам.
– А потом, на следующее утро, я проснулась, и ты был рядом. И настала зима. И я знала, что она будет вечной. Исчезли все звери. Все птицы. Совершенно внезапно. Как будто они не могли находиться рядом с тобой. А мне было все равно. Зима... мороз... Пускай! Мне и сейчас все это безразлично, Джастин, - она прикрыла рот ладонью.
– Я не хочу терять тебя! Я не хочу, чтобы ты покинул меня.
Он обнял ее. Просто обнял.
Потом, утомленная горем, она уснула, а он все держал ее в своих объятиях. Надо было выбирать, но он боялся заглянуть в будущее. Он любил Крис, он любил жизнь... Но теперь понимал, что более не имеет права ни на то, ни на другое.
Ну так что же? Он может жить, если выберет такое существование; рябины позаботятся о нем - ради Крис.
Ради Крис...
Джастин поглядел в окно, за которым сыпал бриллиантовыми искрами морозный день. Они ждали его, эти голодные, сердитые, измученные глаза. У них не было жизни, ибо они принадлежали к зеленому царству.