Призрак Белой страны
Шрифт:
— Правильно, — обрадовался лопоухий. — Он в нашем деле дока.
— Все гораздо сложнее. Анисим колеблется, неуверен в правильности решений партийных органов. В последний момент может передумать. Своих же и заложит. Так что вы его по дороге того… Лес большой, никто никогда не найдет.
— Он же наш товарищ! — поразился лопоухий.
— А коли продаст? Хочешь у белых в петле болтаться? Или лучше под расстрел? Тебя, еврея, первого пустят в расход.
Озадаченный лопоухий переглянулся с кавказцем и отчеканил:
— Все
— Действуйте!
Оставшись один, комиссар устремил взгляд в какую-то невидимую точку. Он смотрел как бы через десятилетия, смотрел на своего почитателя Кирилла Прошкина, прозревая, что между ними теперь вечная неразрывная связь.
Давид и Рустам так же переместились в прошлое и увидели, как идут по начинающему желтеть лесу. Впереди шел Анисим, он, сын лесника, прислушивался к каждому шороху, принюхивался к запахам. Такой опытный человек в отряде незаменим, Давиду и Рустаму стало жаль расставаться с ним. Почему комиссар ему не доверяет?
— Нам следует свернуть вправо, — сказал Анисим. — Так ближе и безопаснее.
Они свернули, поскольку доверяли его интуиции, и он им доверял. В этой маленькой группе все доверяли друг другу. Анисим шел и рассуждал:
— Не боись, мужики, сработаем как надо. Я ведь в Первую мировую лучшим подрывником был. Пострадает только последний вагон, там и народа поменьше. И бывшая теща всегда в первом ездить любит.
— Слышь, Анисим, а почему ты пошел в революцию? — спросил Давид.
— Как почему? Землю обещали. Я ведь из крестьян, а когда семья разорилась, батя, Царствие ему Небесное, в лесники подался.
— Ты что про Царствие Небесное, большевик? — возмутился Рустам.
— По привычке. Я тепереча, мужики, Ленину молюсь. Перед портретом его стою, как перед иконой.
— Это другое дело, так большевику можно, — милостиво разрешил Рустам.
Одновременно он дал сигнал Давиду: «Готовься!». Анисим парень здоровый, он с обоими легко справится. Все решит внезапность.
Рустам аккуратно достал нож, но Анисим неожиданно обернулся:
— Слышите? Будто шорох невдалеке… Значит, услышали. Уже и нож у тебя наготове. Тут тебе он не поможет. Револьвер доставай! — и первым вытащил оружие.
У Давида душа ушла в пятки, он решил, что Анисим раскрыл их намерения. К счастью, все обошлось. Еще прошли с десяток метров. Тишина! Их будущая жертва лишь покачала головой: «Почудилось», и все успокоились.
Дело вроде бы уладилось, только вот пистолет Анисим держал наготове. Лес скоро закончится, впереди — железная дорога, уже слышен шум проходящего поезда.
— Братцы, я по малой нужде, — сказал Анисим. И Давиду. — Подержи-ка оружие.
Он встал у дерева к ним спиной совсем безоружный. Однако страх, что в случае даже внезапного нападения Анисим
Анисим успел повернуться и взглянуть убийцам в глаза. Он будто спрашивал: за что?
— С ума сошел! — зашипел Рустам. — Выстрелы могли услышать. А так спокойно бы ножичком.
— Что делать?
— Уходить надо.
— А задание? Комиссар не простит. И нас с тобой ждет судьба Анисима. Пойдем к белым, они вздернут.
— Ты прав, — согласился Рустам. — Задание надо выполнить.
Внезапно зашелестели кусты, и к убийцам выскочила худая невзрачная девушка со змеиными губами.
— Не стреляйте, это я! Комиссар велел узнать, как с Анисимом?
— Вот он… — Рустам склонился. — Проклятье, еще жив! Сволочь ты Давид, даже пристрелить не можешь.
И несколькими ударами ножа Рустам довершил дело.
— Минирование дороги проведем завтра, — сообщила девушка. — Поедет крупное начальство. Уходим.
— А с этим что? — Давид показал на труп Анисима.
— Отнесем его подальше в чащу. Там бродят волки, их много развелось, раньше времени нападать стали. Давид и Рустам снова переглянулись, они были там, в осеннем лесу 1919 года и, одновременно в Старом Осколе в 1937-ом. Как и в случае с Прошкиным, монстры прошлого делали будущих подражателей своей плотью и кровью.
Не избежала участи своих товарищей и Надежда: солдаты революции утащили ее в то же самое время в тот самый лес, где она была правой рукой комиссара. Она доложила ему, что задание выполнено, Анисим мертв.
— Товарищ Надя, — сказал комиссар, — после завтрашней операции со взрывом поезда надо уходить и пробиваться к своим на север.
— Думаете, нашему делу хана?
— На некоторое время этот регион для нас потерян. Конечно, придет время, мы вернемся. И не только сюда…
— Жаль!
— Есть и хорошая новость: в Советской России ты представлена к награде. Но остается одна проблема — аптекарь Кунгурцев. За ним следят. А он знает многих наших. Если его арестуют, что наверняка случится, он не выдержит пыток. И нас перехватят на границе. Выход один…
— Когда?
— Раз мы уходим завтра…
— Понятно, товарищ комиссар, я прямо сейчас отправляюсь в город. Но у аптекаря жена и трое детей.
— Они все нас видели.
Надежда спокойно кивнула. Ей не привыкать убивать детей. Через полчаса она покинула ставку. Она знала, что сможет обмануть патруль, пробраться в город и навестить аптекаря. Недаром ей дали кличку Красная Стерва.
Дойдя до очередной развилки Красная Стерва вдруг подняла голову и подмигнула. Надя поняла, подмигнула именно ей, ведь они стали одним целым.