Призрак Белой страны
Шрифт:
— Это благодаря тебе.
— Тогда и гонорар пополам, — пошутила Валентина.
— Согласен, — рассмеялся Александр. — Так вот, я думаю, Федоровская специально внушала всем, что политика ей по барабану. Вроде у нее есть богатый любовник, какие-то денежные дела помимо спектаклей. На самом деле любовник посещал ее редко. Он подозревает, что у нее были и другие «близкие друзья». Однако доказательств нет, никто их не видел. Она могла пустить слух о любовниках. На самом деле все было подчинено одной цели: не привлекать внимание к главному
— Ты рассказывал, тебе грозили, предупреждали, чтобы бросил это дело?
— Некий Либер. И его убили, едва он покинул мой дом. Какую цель ставил убийца? Явно не защищал меня. А знаешь, ваш Андрей в курсе каких-то дел Федоровской.
— Да?
— Интуиция журналиста. Он непонятно среагировал на ее фамилию, точно не хотел или боялся говорить о ней.
— Мне хорошо известно, что такое интуиция журналиста, — согласилась Репринцева. — С ним нужно побеседовать.
— Так он и откроется классовому врагу.
— Тебе нет, а я могу попытаться. Мне обещана половина гонорара. Шучу, шучу. Я никогда не участвовала в журналистском расследовании. Но убийца не должен уйти от ответа… Подожди меня.
— Ты куда, в штаб ВКП(б)?
— Нет, — рассмеялась Валентина, — мне нужно в дамскую комнату.
Оставшись один, Горчаков продолжал размышлять над неожиданным открытием. Он слишком отвлекся от окружающей действительности, забыв о важнейшем журналистском принципе: проявлять всегда и везде максимум внимания. Иначе бы заметил двух людей — мужчину и женщину, которые вошли в ресторанчик вслед за ним, сели за соседний столик, иногда бросали взгляды в его сторону. Едва Валентина исчезла из виду, они тут же поднялись и подошли к Александру.
— Господин Горчаков?
— Он самый. С кем имею честь?
— Мы из службы безопасности, — они протянули удостоверения, от волнения Александр не разобрал их фамилии и имена.
— Слушаю?
— Вы занимаетесь расследованием убийства Зинаиды Петровны Федоровской?
— Да. От своей редакции.
— Есть что-то сообщить нам?
Волнение Горчакова сменилось яростью. С какой стати он должен делиться информацией? Сотрудники службы безопасности поняли его без слов:
— Ваш долг, как гражданина, рассказать нам все, — сказал мужчина.
— Прежде всего, мой долг перед газетой, читателями и городом.
— То есть вы не хотите с нами беседовать?
Карлики в новом обличье пытаются диктовать ему условия игры. Он не собирается быть их марионеткой. Даже Корхов предлагал ему дружбу. А эти… только увидели человека и уже распоряжаются его судьбой, отдают приказы.
— Если в чем-то виноват, предъявите официальное обвинение, а нет, то…
— Вы что-то узнали? — мужчина первым пошел на попятную, стал учтивым и галантным.
— Общие моменты, о которых вы наверняка сами слышали.
— Расскажите, пожалуйста.
— Федоровская
Женщина по-прежнему не проронила ни слова, зато мужчина протянул ему какую-то бумажку с номером телефона:
— В случае чего позвоните.
Сотрудники службы безопасности быстро расплатились по счету и покинули кабачок. Горчаков вновь оставался в раздумье и некоторой растерянности:
«Зачем они приходили и заводили разговор, от которого пользы никакой? Показать, что я „под колпаком“?»
…Валентина стояла в очереди к умывальнику. Женщина перед ней слишком долго прихорашивалась. Уже хотелось резко спросить:
— Сударыня, вы здесь не одна.
В зеркале промелькнуло лицо незнакомки, Валентина подумала: «До чего похожа на мою мать!»
Женщина обернулась, и… комок застрял в горле… Вылитая мама!
И тут Валентина услышала:
— Не возвращайся в Москву, дочка.
Репринцева отступила, задохнулась от волнения. Ей это почудилось или?.. Женщина озабоченно спросила:
— Вам плохо?
«Господи, что у меня за фантазии? Совсем незнакомая женщина!»
— Нет, нет, все в порядке.
Незнакомка ушла, а в голове Валентины еще некоторое время звучало: «Не возвращайся в Москву, дочка». Потом она сказала себе: «Наваждение!» и постаралась поскорее забыть о нем.
Тем не менее, к своему другу она вернулась настолько поглощенная в себя, что не заметила его испорченного настроения. И только потом, во время обеда, рассеянно ковыряя вилкой в тарелке, подняла на Александра глаза и увидела его напряженное лицо.
— Что-то случилось?
— Случилось!
И он пересказал ей свою встречу с сотрудниками службы безопасности. Валентина слушала и удивлялась:
— Ты вот так запросто их отшил?
— Чего с ними церемониться? Только дай слабину и на шею сядут.
«У нас с НКВД в подобном тоне не поговоришь!»
— Наверняка хотели показать, что отныне они контролируют ситуацию в городе, — продолжал Горчаков. — Хорошо ли, плохо, но я работал: повстречался с массой людей, без конца анализировал ситуацию, даже в переделку попал. А теперь выложи им все, чтобы сняли пенку!
— И что нам делать?
Валентина и сама не заметила, как прозвучало слово «нам», а Горчаков воспринял это как само собой разумеющееся. Они уже не отделяли себя друг от друга. Пока, правда, только в расследовании…