Призрак песочного замка
Шрифт:
– Сметану? – и Нурхаят пододвинула Фее плошку со сметаной.
– А мёда нет?
– Есть, – со вздохом ответила Нурхаят, пододвигая ей вторую плошку.
Костик и Фея с улыбками переглянулись. Малышка совершила подвиг, поделившись сладким. Но тут же взгляды у обоих помрачнели. Они могут сколько угодно восхищаться Нурхаят и умиляться на своих полуторагодовалых дочурок-близняшек, но их семейная потеря невосполнима, и что теперь делать с матерью Феи совершенно непонятно.
Это одновременно пришло им в голову и испортило настроение. А тут ещё этот нудный мартовский парижский дождь!
Фея вдруг
– Ну-ну, – и Костик положил ей руку на плечо, – всё будет хорошо.
Фея не успела ответить, как дом потряс нечеловеческий вопль, надрывным хрипом разлетевшийся по всем трём этажам.
– Это Виталик! – подскочила Нурхаят.
– Мама! – воскликнула Фея.
Костик молча помчался к старой лестнице и побежал на второй этаж…
***
Врач вытащил иглу из вены и потуже приклеил пластырь.
– Как она, доктор? – глухо спросил Костик.
– Состояние стабильное. Желудок мы промыли, успокоительное поставили. Теперь нужен отдых, курс лечения антидепрессантами, курс восстановления желудочно-кишечной флоры. Для последующей реабилитации показано сменить обстановку. Уверены, что не хотите поместить её в стационар?
– Уверены. Она останется в семье. Никаких клиник. И никаких протоколов.
– Э, гм, хорошо, – он принял конвертик, – что ж, это ваше решение. На связи.
Доктор собрал чемоданчик и уехал.
Фея, утирая слёзы, присела на край постели к матери, гладя её руку.
Костик посмотрел с высоты своего роста, на уснувшую под действием лекарств писательницу. Все черты лица пятидесятивосьмилетней женщины заострились, от острых чёрных ресниц словно тёмные тени легли под глазами, чёрные с серебром волосы клубились спутанными волнами на белой подушке.
Выхода не было. Придётся остаться здесь. Костик тяжело вздохнул – в который раз за это ужасное утро. Его медиа-холдинг в Евпатории останется без присмотра, а это радиостудия, телестудия и типография, выпускающая две газеты, журнал-еженедельник, и издания художественной литературы. При этом ещё его обязательства как провайдера доступа к услугам интернета с собственным цифровым телеканалом. Раньше его подстраховал бы Рашит, но он погиб, а теперь и его любимая находится на краю гибели. И удержать всех на этом берегу – на краю жизни и надежды – может только он, Костик.
– Константин Валентинович, если я могу чем-то помочь, – виновато предложил Виталик, – только скажите.
Костик обернулся на личного помощника писательницы, которого он сам ей когда-то нашёл.
За два года Виталик почти не изменился и остался всё тем же тощим, вихрастым молодым человеком в фартуке, только плечи стали чуть шире, а вихры чуть длиннее. Но манеры преобразились.
– Спасибо, Виталя, ты и так успел вовремя. Если бы ты не зашёл к ней с утра, и не сообразил, что она таблеток наглоталась, мы бы её потеряли.
– Ну, что вы, месье Константин. Даже мысли нельзя допускать!
Костик вспомнил, что он знал про Виталика.
По первому диплому педагог, педучилище окончил по специальности дополнительного образования, затем заново поступил в техникум, уже пищевой, готовил вторые блюда, соусы, десерты в одном из кафе бывшей сети Костика «Графский дворик». А потом его выгнали за испорченное другом-завистником мясо. Костик его
На этом месте Костик снова взглянул на Виталика. А ведь за это время госпожа Альфия не написала ни одного романа и ни одного сценария, занимаясь только своим браком и внучатой племянницей. Она держалась на плаву благодаря переизданиям предыдущих романов и, разумеется, благодаря деньгам Рашита.
– Но ничего нового не создала, – тихо пробормотал Костик.
– Что? – переспросил Виталик.
– Ничего. Слушай, присмотри за девочками, а я зайду в её кабинет.
Он быстро вышел и спустился на первый этаж. В небольшом коридоре за огромной гостиной находились кухня, комната Виталика и два кабинета – Рашита Чегодаева и госпожи Альфии. В кабинете Рашита он был накануне, разбирая бумаги и счета, документы по последним банковским операциям и сделкам. А в кабинет писательницы вошёл впервые со дня приезда в Париж. Вошёл и замер. Всё – от большого стола и большого кожаного дивана до узкого книжного стеллажа и узкого подоконника, заставленного чашками из-под кофе, было покрыто пылью и говорило о заброшенности и запустении. Костик помрачнел. Она не работала! Два последних года она совершенно здесь не работала!
Он вышел и снова поднялся в спальню супругов Чегодаевых.
– Фея, наши дочери проснулись. Иди к ним. Виталик, свари бульон для госпожи Альфии и приготовь котлеты из индейки на пару для Нурхаят.
Отправив всех из комнаты, Костик с тщательностью редактора журнала, с въедливостью бизнесмена и креативностью PR-менеджера обыскал спальню.
Фотоальбомы, журналы по интерьеру, сборники романтической лирики на русском и французском, стопки детективов в ярких дешёвых обложках и стопки дисков, шляпные коробки, десятки галстуков и шейных платков Рашита, шали с кистями и трости писательницы, их сумочки, барсетки и портмоне с визитницами.
Ни блокнота, ни ручек, ни ноутбука, ни флэшек. И диктофона нигде не было видно. Зато повсюду коробки из-под шоколада, билеты с театральных премьер и концертов, жемчуг, веер, театральный бинокль, ридикюль, атласные перчатки.
– Так, – подытожил вслух Костик, нависая над постелью романистки, – развлекались мы, значит, утонули в пучине богемной жизни, а дисциплину и труд спустили в… пруд. Ну, теперь понятно, откуда затяжная депрессия и попытка суицида. Заигрались в собственную гениальность, а про работу забыли. С жиру сбесились, потому и распустились. Эта потеря, конечно, невосполнима, но человек здравомыслящий справится с любым горем. И Виталик хорош! Только жрать готовить! А ни дом прибрать, ни в мозгах вам, мадам, уборку сделать – тяма нет. Ну, ладно. Снова сам впрягусь, авось не перенапрягусь.
Тут он вспомнил, что на нём висит ещё реабилитационный ортопедический центр и клиника жены, и застонал, прикрыв глаза.
– Скули, только не рифмуй, – слабым голосом произнесла госпожа Альфия, – тебе не дано.
– О, с возвращением, – отозвался Костик, – Ну, и чего там? На той стороне? Только не фантазировать!
– Иди к чёрту! – слабым голосом простонала она.
– Дорогу покажете? Или вы-таки побывали на верхнем этаже?
Женщина прикрыла глаза. Из уголков скатились две крошечные капли.