Призрак с хорошей родословной
Шрифт:
— Не нужно было трепаться, что мы летим в Крым, — сказала Катя.
— А я им и не говорила! — развела руками Мариша. — Я только маме. А она только тетке Фелисии, а та только моему дедушке, а он…
— Ясно, ясно, можешь не продолжать! В общем, уже через полчаса после того, как ты заикнулась своей маме, полки твоей родни были уже в курсе наших планов! — воскликнула я.
— Ты просто завидуешь, что у нас такая большая и дружная семья, — обличающе ткнула в меня пальцем Мариша.
От негодования у меня даже дыхание перехватило. Насчет дружбы в семьях Маришиных родственников у меня
— Ура! — обрадовалась Мариша. — Вот он!
Мы поспешно сгрузили ящик на пол и проверили его сохранность. Несмотря на наши опасения, все бутылки были целы. Но возле нас тут же столпилась небольшая толпа любителей коллекционных вин и начала клянчить, чтобы мы уступили им пару бутылочек по сходной цене.
— Нет! Вы это слышали! — захлопнув ящик и разогнав всех зевак, возмутилась Мариша. — Самим тащить лень было. А к нам пристают!
Первым делом, доставив вино к Марише домой, мы позвонили Виктору и выяснили, как здоровье Раисы Захарьевны.
— Плохо! — посетовал Виктор. — Она до сих пор не пришла в себя. Врачи говорят, что надежды почти нет. Если она даже и очнется, то вряд ли сможет вести обычный образ жизни. Возможно, до конца своих дней окажется прикованной к постели.
— Кстати, нам нужно поговорить с вами еще об одном инвалиде, — сказала Мариша и прибавила: — Мы с подругами только что вернулись из Крыма.
Виктор сосредоточенно помолчал, а потом произнес:
— Приезжайте ко мне!
Мы не заставили себя долго упрашивать. И немедленно помчались к нему. Правда, по дороге Катька все время ныла, что мы сами не соображаем, что делаем. Что так дико рисковать все же нельзя. Кто ее знает, эту Любиму, может быть, она совсем съехала с катушек и прикончит нас всех троих прямо на пороге квартиры. Но все обошлось. Любимы дома вообще не было. Встретил нас сам Виктор.
— Я догадываюсь, с чем вы ко мне пожаловали, — сказал он, едва мы расселись в гостиной на жестких стульях с неудобными, гнутыми из металлических прутьев спинками. — Вы хотите мне рассказать о Мише?
— Что? — воскликнули мы. — Ты уже знаешь?
— Ну да, — кивнул Виктор. — Можете не трудиться. Любима мне рассказала о нем все.
— Что все? — замерли мы.
— Она сказала, что видела нашего сына, что она просто не могла приехать ко мне, не повидав нашего ребенка.
— И ты… ты ее простил? — поразилась Мариша, мы с Катькой только разевали рты, как рыбы, выброшенные на берег, нам отчаянно не хватало воздуха.
— Не только простил, но и одобрил, — еще раз кивнул Виктор.
— Одобрил?! — хором ахнули мы. — Одобрил, что она отдала твоего ребенка в детский дом? Фактически избавилась от него?
— Вы не совсем верно ставите акценты, — заявил нам Виктор, но было видно, что разговор ему неприятен, он даже встал со своего стула и взволнованно заходил по комнате. — На эту проблему можно было взглянуть и под другим углом.
— Под каким же это, интересно знать? — хмуро поинтересовалась у него Мариша.
— Перед их отъездом в Крым мы с Любимой
— Но это же был ваш ребенок! — воскликнула Мариша. — Ваш собственный! Как вы могли?
— Ну и что? — раздраженно посмотрел на нее Виктор. — Что с того, что это мой ребенок? К тому же я был уверен, что у меня будут и другие дети. Здоровые. Зачем мне нужен ребенок-урод?
Я вспомнила светлое лицо Миши, его тонкие руки и безжизненные ноги и внезапно ощутила страшную злобу.
— Это не он урод! — заявила я, прямо глядя в глаза Виктору. — Это вы самый настоящий урод!
— Точно, — подтвердили Катька с Маришей. — У Миши только ноги не работают, а у вас сердца нет!
— Слушайте! — рассердился Виктор. — Я в вашей критике не нуждаюсь. Это был мой сын. И я принял решение. Обсуждать его с вами не намерен. Я его породил, я его…
— В общем, ясно, — кивнула головой Мариша. — Пожалуй, мы вас еще и похвалить должны, что вы его не убили. А что так? Рука не поднялась или наказания испугались?
Мы смотрели на этого человека, хладнокровно избавившегося от своего ребенка, и не могли поверить тому, что услышали. Как только носит земля таких людей? И как повезло Мише, которого взяла на воспитание добрая Надежда Сергеевна! Страшно подумать, что было бы с мальчиком, не забери она его. В лучшем случае он бы попал в детский дом для таких же больных детишек. А в худшем — просто бы погиб. Нет, недаром люди сторонятся Плаховых. Нечисто в их роду. И пары они себе под стать подбирают. Но если Любиму еще как-то можно было оправдать, ведь она ничего не помнила все эти годы, то какое оправдание у Виктора?
— И что? — едва слышно спросила Мариша. — Это вы финансировали эту историю с похищением вашего сына?
— Вовсе нет, — злобно буркнул Виктор. — Любима сама все сделала, избавив меня от хлопот. Но я вам объяснил, что поступил бы точно так же. Мы с ней обсуждали этот вопрос еще раньше, пока было неясно, будет наш ребенок здоров или нет. А когда стало ясно, что дальше будет только хуже, я сказал свое слово. И Любима меня полностью поддержала. Она увезла мальчика в Крым, сдала его в детский дом, но сама после этого, к сожалению, случайно попала в аварию. И лишилась памяти на долгие годы. Вот из-за потери любимой жены я искренне горевал. А ребенок… Да, в конце концов, о нем же позаботились!
Глава 15
— Вы как хотите, а я не верю, что он сказал нам правду, — произнесла Мариша, когда мы вылетели из дома Виктора, словно нам дали пинка под зад.
— Не веришь, что он знал о поступке Любимы? — уточнила я.
— Не верю, что он мог искренне любить свою жену и горевать из-за ее исчезновения! — сказала Мариша. — Это же не человек, это какой-то зверь! Да что я такое говорю! Зачем я бедных животных обижаю? Звери гораздо лучше к своим детям относятся. Он просто выродок и чудовище!