Призрак Великой Смуты (CИ)
Шрифт:
В наше время Россия продолжала оставаться великой нефтяной державой, несмотря на то, что Баку стал столицей независимого Азербайджана и бакинская нефть оказалась за границами нашей страны. Но у нас оставались еще месторождения Поволжья, Урала, Сибири, Сахалина. Однако нефть в тех краях в начале ХХ века еще не добывали, потому что их просто не успели открыть. Чтобы обсудить вопрос о начале изыскательских работ в Поволжье – до остальных регионов нам пока просто не дотянуться – я и пригласил в Таврический дворец Ивана Михайловича Губкина. Именно он в нашей истории, еще в 1919 году, сделал сенсационное заявление: «При благоприятных условиях разведки в Поволжье к жизни может быть вызван новый громадный
Но мало добыть нефть – надо доставить добытое туда, где можно будет переработать ее, превратив в горючее для автомобилей, самолетов и боевых кораблей.
В начале ХХ века из Баку нефть и нефтепродукты вывозились в основном танкерами, которые ходили по Каспию и Волге. Но уже тогда в Баку работал нефтепровод, с помощью которого нефть с мест ее добычи отправлялась на нефтеперерабатывающие заводы. А еще один трубопровод, соединявший Баку и Батум, служил для перекачки керосина к месту его погрузки на танкеры. Все эти трубопроводные системы были построены по проекту Владимира Григорьевича Шухова, который сейчас, в ожидании начала разговора со мной, беседовал в коридоре с Губкиным. Оба они в свое время работали в Баку и потому были давно знакомы.
Иван Михайлович недавно вернулся из командировки в США, куда его в 1917 году отправило еще Временное правительство. Там он познакомился с заокеанскими новациями в деле добычи нефти и горел желанием применить их у нас в России.
Когда мои гости вдоволь наговорились, я пригласил их пройти в мой кабинет. Там они заняли места за столом для заседаний и стали ожидать, когда я начну разговор, ради которого, собственно, их и пригласили ко мне.
– Товарищи, – я употребил это слово потому, что из нашей истории мне было известно о том, что Губкин и Шухов активно сотрудничали с Советским правительством и не эмигрировали за рубеж, хотя они, с их талантом и способностями, наверняка бы сумели заработать там немалые деньги, куда там знаменитому Сикорскому, который поначалу почти полностью прогорел.
– Вы приглашены сюда, – продолжил я, – чтобы по поручению главы Советского правительства Иосифа Виссарионовича Сталина обсудить положение, сложившееся в России с добычей и переработкой нефти. Дело в том, что нашей стране необходимо найти другие, альтернативные Баку месторождения нефти. Как я слышал, Иван Михайлович, у вас были кое-какие мысли по этому поводу.
Губкин, высокий скуластый мужчина в очках, внимательно посмотрел на меня. Видимо, он прикидывал – насколько я компетентен в предмете, о котором будет сейчас говорить. Я поощрительно улыбнулся ему, показывая, что я готов к разговору. Губкин кивнул, и словно преподаватель, объясняющий нерадивым ученикам-двоечникам теорему Пифагора, начал излагать мне свои мысли по данному вопросу.
– Господин, простите, товарищ Тамбовцев, догадка о том, что в районе Поволжья может быть нефть пришла мне в голову, когда в мои руки попали документы о том, как английское акционерное общество «Казан Ойл Филд» и российское общество «Демин и К°» вели в 1913-1914 годах безуспешную разведку нефтяных пластов в районе Сюкеевского взвоза на Волге. Ими было пробурено несколько скважин, но нефть обнаружить им так и не удалось. Поиски закончились вскоре после начала войны с Германией.
А ведь нефть в тех краях есть! В петровских «Ведомостях» в 1703 году в одной из заметок были такие вот строки: «Из Казани пишут. На реке Соку нашли много нефти…» А почему же ее тогда так и не нашли? Да потому, что плохо искали. По моим предположениям, нефть в Поволжье есть, только залегает она глубоко. Англичане и наши геологи просто до нее не смогли добраться…
Я усмехнулся. Губкин был прав. Дальнейшие поиски нефти
Однако легко подсказать ученому место, где эта самая нефть имеется, когда у тебя имеются карты с обозначением этих месторождений и данные о глубине залегания нефтеносных пластов. Можно, конечно, для чистоты эксперимента, чуть-чуть намекнуть Губкину об этом и ждать, когда он сам найдет эту нефть. Но это случится нескоро – в нашей истории первую нефть Шугуровское месторождение дало лишь в 1943 году, а одно из крупнейших в мире Ромашкинское месторождение, расположенное возле деревни Тимяшево, было открыто уже после войны – в 1948 году. Но мы столько ждать просто не имеем права.
Поэтому я достал из папки, которую прихватил с собой, карту Поволжья с нанесенными на ней месторождениями нефти и, развернув ее, молча положил на стол перед Губкиным.
Иван Михайлович, увидев ее, обомлел. Он, не обращая внимания на меня и на Шухова, схватил карту, и стал лихорадочно изучать ее.
– Боже мой!… Что это?! Не может быть! – бормотал он, водя пальцами по карте. – Александр Васильевич, скажите – откуда ЭТО у вас?! Хотя, позвольте, позвольте…
Внимательный глаз Губкина заметил наконец, что на карте имеются обозначения некоторых новых, до того не известных ему населенных пунктов и дорог. Окончательно добило его указание года выпуска этой карты.
– Две тысячи десятый год, – воскликнул Иван Михайлович. – Это мистификация или… – он изумленно посмотрел на меня, и уже тихо произнес: – Тогда мне все понятно! Как же я сразу не догадался?! Александр Васильевич, так вы пришли к нам из будущего?
– Да, Иван Михайлович, из самого что ни на есть будущего, – просто ответил ему я. – Все обозначенные на этой карте месторождения открыты – в том числе и с вашей помощью, – исправно дают нефть, причем в таком количестве, что весь нефтеносный район Поволжья называют «Вторым Баку». Но сие не означает, что с помощью этой карты можно в два счета набурить скважин и начать качать нефть. Без активной геологоразведки не обойтись, просто место для поисков будет значительно сужено. Так что, Иван Михайлович, готовьтесь возглавить экспедицию, которая и откроет все эти нефтяные месторождения. Советское правительство готово выделить вам все необходимое: буровое оборудование, средства и специалистов. Ведь без людей железо так и останется железом. Вы же сами не раз говорили: «Недра не подведут, если не подведут люди».
С нашей картой и с вашими просто феноменальными способностями видеть то, что скрывается в земных недрах, мы обеспечим Россию нефтью на долгие годы.
– Александр Васильевич, – голос Губкина дрожал от волнения, – я готов хоть сейчас приступить к делу. Немедленно, сегодня же, я начну составлять список всего необходимого, подбирать толковых людей и обдумаю план предстоящих работ.
– Ну вот и отлично, – я посмотрел на Шухова, который, став невольным свидетелем моей беседы с Губкиным, все никак не мог придти в себя от удивления, и смотрел на меня, словно я был выходцем с того света.
– Владимир Григорьевич, а вас я хочу попросить, чтобы вы с Иваном Михайловичем проработали возможность строительства трубопровода из мест добычи нефти Поволжья, по которому она должна будет поступать в нефтехранилища, расположенные в крупных волжских городах, а также туда, где стоят существующие и будут построены новые нефтеперерабатывающие заводы. Думаю, что работы у вас будет предостаточно, но, насколько мне известно, этим вас не напугаешь.
Итак, давайте посидим немного за этой картой и попробуем набросать хотя бы предварительный план решения первоочередных задач…