Призрак Великой Смуты (CИ)
Шрифт:
– Вы конечно правы, товарищ Кржижановский, – ответил Тамбовцев, – но прежде чем думать о единой энергетической системе, необходимо предварительно наладить массовое производство алюминия для изготовления проводов, которые крайне нужны для дальних линий высоковольтной электропередачи. Это значит, что сперва необходимо разведать месторождения бокситов, организовать их массовую добычу, а также построить заводы по выплавке алюминия электролитическим способом из этих бокситов. А потому требуется построить очень мощные гидроэлектростанции, работающие исключительно на производство алюминия.
И еще следует учесть, что, как только выплавляемый алюминий
Тамбовцев переложил в папке несколько бумаг, немного помолчал и продолжил:
– Сейчас же, товарищи, наша первоочередная задача на ближайшие лет десять – это в пятнадцать-двадцать раз увеличить валовое производство электроэнергии по стране, полностью обеспечить потребность в электричестве крупных промышленных центров. Во второй же половине первого этапа следует начать поэтапное создание местных электрических сетей и электрификацию сельской местности, начиная с самых крупных сельских населенных пунктов. И вообще, надо иметь в виду, что сама по себе электрификация тоже требует дополнительного индустриального и общего развития страны. Для массовой постройки электростанций, даже с использованием импортного электрооборудования необходима строительная и землеройная техника, а так же рабочие, обученные работать на этом оборудовании. Иначе мы все будем делать по старинке, как в прошлом веке. Конечно, можно сказать, что по старинке, лопатой и тачкой, была построена даже такая грандиозная железнодорожная магистраль как «Великий сибирский путь»*, эта стройка продолжалась целых четверть века, а ее смета, первоначально составлявшая триста пятьдесят миллионов рублей золотом, была превышена в несколько раз.
(* Транссиб – калька с английского термина Trans-Siberian Railway, а в России использовалось свое оригинальное название этой дороги.)
Надо учесть, что затевая проект еще более масштабный и еще более значимый для страны, мы должны понимать – такой метод строительства – не советский и не большевистский, и за подобное превышение сметы нас не погладят по головке собственные товарищи.
– Очень хорошо, товарищ Тамбовцев, – не отрываясь от бумаги, на которой он что-то писал карандашом, произнес отчаянно дымящий папиросой Сталин, – наверное стоит принять все сказанное вами за основу при разработке государственного плана по электрификации России, сокращенно – ГОЭЛРО. Надеюсь, что по этому вопросу возражений нет?
В таком случае с завтрашнего дня в составе Совнаркома создается Народный комиссариат энергетики и энергетической промышленности, руководителем которого назначается товарищ Кржижановский, которому товарищ Тамбовцев и должен передать свои наработки по программе электрификации страны. Одновременно при Наркомате энергетики и энергетической промышленности создается особая комиссия в состав которой войдут: товарищ Кржижановский – председатель, а товарищи Красин и Вернадский – его заместители по части поставки оборудования и научного планирования, которая и займется непосредственной разработкой плана ГОЭЛРО. Первый, черновой,
Вопросов ни у кого не было, все были бодры и полны оптимизма. Один лишь профессор Вернадский находился в некотором ступоре от большевистской экспрессии и быстроты полета мысли. И ведь ясно же было, что никакая это не маниловщина, ибо закончив говорить большевики тут же принимались действовать. То ли дело кадеты, в партии которых Вернадский состоял до недавнего времени и ряды которых добровольно покинул, сделавшись беспартийным. Говорильни, как у большинства интеллигентов, у кадетов было много, а вот конкретных дел не было видно вообще.
– Ну вот и отлично. – сказал Сталин немного погодя. – Если вопросов нет, тогда на этом пока все. Товарищей Кржижановского, Красина и Вернадского я жду в этом кабинете четвертого июля в десять утра. А пока всем до свиданья.
7 мая 1918 года. Париж. Авеню де Фландре. Кафе «Олимпия».
Савинков Борис Викторович, бывший террорист и бывший комиссар Юго-Западного фронта.
Месье Шарль, назначивший ему встречу в этом кафе, служил во Втором бюро французского Генерального штаба, говоря проще, в военной разведке. И такие люди назначают встречи не для того, чтобы вместе выпить по чашечке кофе с круассанами и потолковать о достоинствах танцовщицы канкана из соседнего кабаре. Если месье Шарль решил увидеться с ним, значит, дело, которое он предложит – в этом Савинков не сомневался – действительно серьезное.
Ровно два часа пополудни в кафе вошел месье Шарль. Он был в цивильном платье и внешне абсолютно не был похож на офицера разведки – обычный буржуа, среднего роста, с брюшком и небольшими усиками. Месье Шарль увидел Савинкова и изобразил на своем румяном лице радушную улыбку. Но Борис Викторович хорошо разбирался в людях. Его знакомый был чем-то сильно озабочен.
– Бонжур, месье Борис, – поприветствовал Савинкова разведчик, приподнимая над головой старомодный котелок. – Похоже, что сегодня будет отличная погода. Как вы считаете?
– Бонжур, месье Шарль, – довольно невежливо буркнул себе под нос Савинков. – Хотя погода сегодня действительно неплохая, но я полагаю, что вы попросили встречи со мной не для праздных бесед. Давайте сразу перейдем к делу.
– Хорошо, месье Борис, – кивнул месье Шарль. Он заказал подскочившему к их столику гарсону кофе и сдобную булочку, после чего расстегнул несколько пуговиц на своем пиджаке и поуютней расположился на стуле.
– Месье Борис, – продолжил он, – у меня к вам серьезное дело. Скажите, у вас осталась связь с генералом Корниловым, который сейчас находится в Петрограде? Ведь вы вместе с ним служили на Юго-Западном фронте, и, как я слышал, подружились.
– К сожалению, – Савинков развел руками, – после того, как генерал Корнилов был арестован и помещен в Быховскую тюрьму, я больше с ним не виделся. С оказией мы передавали друг другу записки, но не более того. Верные мне люди сообщили, что генерал Корнилов находится под надзором новой советской охранки, и потому мне встречаться с ним было опасно, да и бесполезно, поскольку у русского офицерства теперь новые герои – полковник Дроздовский и генерал Михаил Романов…
Месье Шарль покивал головой, соглашаясь с Савинковым, а потом, с минуту помолчав, задал еще один вопрос.