Призрак замка Тракстон-Холл
Шрифт:
– Идемте.
Она по-свойски взяла Конан Дойла под руку, чем шокировала его. Совсем недавно одна парочка среди гостей вела себя подобным возмутительным образом. Они направились в бальную залу.
– Обитатели этого жилища не знали счастья, – ответила Хоуп на невысказанный вопрос. – Ни я, ни мои отец и дед, ни любое поколение с тех самых пор, как заложили основание замка. Местные жители поговаривают, что его построили на заколдованном месте или капищах древних бриттов. Эти стены помнят убийства, самоубийства, мертворожденных младенцев. В некоторых местах невозможно
Она спрятала лицо и тут же повернулась к нему. В ее глазах плясали озорные огоньки.
– Хотите познакомиться с моей семьей? – спросила девушка весело.
– Как с семьей? Мне казалось…
Она рассмеялась и повлекла его к узкой двери. Сняла с крюка большой ключ и отперла. Каменная лестница спиралью уходила во тьму.
– Свет не помешает, – сказал Конан Дойл, нашел неподалеку лампу, зажег ее от свечи и отрегулировал.
Доктор спускался по крутым ступеням без перил, держась за стену, чтобы не упасть. Винтовая лестница, закрученная против часовой стрелки, упиралась в каменные плиты пола. Холод подземелья пробирал до костей. В воздухе ощущались сырость и трупный смрад склепа. Свет лампы выхватил из темноты ряд гробов.
– Вот моя семья, – объявила Хоуп. – Минувшие поколения. Идемте, я открою вам тайну.
Он разволновался, почувствовав ее дыхание на щеке, и последовал за ней. Пол склепа пошел под уклон, галереи разбегались в разные стороны. Они проходили комнаты и как будто возвращались в прошлое. Кругом стояли грубо сколоченные обветшалые гробы. Далее навстречу попадалась одна пропитанная вековой гнилью труха вперемешку с костями. Из отверстий, оставленных прожорливыми мокрицами, виднелись черепа. Под конец ноги путников заскользили по древним каменным плитам, взметая прах. Конан Дойл чувствовал горечь во рту, к горлу подступал кашель. Он вдыхал останки ее предков.
Склеп закончился. Хоуп остановилась и взглянула на трещины в своде, сквозь которые просачивалась черная жидкость.
– Раньше тут был выход. Мы с Шеймусом спускались отсюда к реке. Как дед утонул на болотах, это и началось.
Конан Дойл шагнул к своей спутнице, поднял лампу, освещая полумрак. Невероятно. Перед ними раскинулся целый бассейн странной жижи. Он с чавкающим звуком изрыгнул огромные пузыри. Уровень жидкости медленно пополз вверх.
– С прошлого раза намного поднялось, – заметила она.
– Что это? – ошеломленно прошептал Конан Дойл.
– Черное озеро, которое вскоре поглотит замок со всеми призраками. – Она посмотрела на него печально. – И меня.
Доктор с трудом отвернулся от нее. Однако всякому явлению должно быть разумное объяснение. Он поискал палку, чтобы взять образец жижи; ничего подходящего не нашлось. Подошел к ближайшему гробу и извлек пожелтевшую бедренную кость. Вблизи озеро источало смолянистый запах. Дойл окунул свой «инструмент» и рассмотрел маслянистую пленку с черным жирным блеском.
– Похоже на деготь, –
Он взглянул на Хоуп, а она отвернулась и устремилась в обратный путь. Конан Дойл скоро нагнал ее.
– Показать вам еще кое-что?
– Нам пора возвращаться, мы и так задержались.
Он опасался других сюрпризов. Но леди схватила его руку и положила на гроб, совсем новый.
– Чей он? – спросил Конан Дойл.
Она лукаво улыбнулась и подняла крышку. Доктор собрался с духом и опустил глаза. Пусто.
– Не понимаю… – бормотал он.
Вдруг Хоуп села на край, перекинула ноги и улеглась в гробу.
– Он мой, – весело сказала она. – Я часто прихожу сюда – полежать, почувствовать, каково это.
– Нет, миледи, так нельзя.
Он подскочил, ухватил ее за талию и хотел поднять. Она уперлась руками ему в грудь, как бы сопротивляясь, но неожиданно вцепилась в лацканы пиджака и притянула его к себе; доктор почувствовал горячее дыхание, тепло кожи сквозь ночную сорочку, увидел родинку в виде полумесяца в уголке губ. Его сердце бешено колотилось. Он потерял равновесие, и их губы соприкоснулись. Опомнившись, Конан Дойл отстранился.
– Я… мы… – бормотал он, – должны вернуться.
Его слова произвели эффект пощечины. Шокированная и разгневанная, она выскочила из гроба без посторонней помощи и опрометью бросилась из склепа.
Не пробило и двух часов пополуночи, а из-под двери Уайльда уже пробивался свет. Конан Дойл постучал.
– Войдите, – тотчас же раздалось в ответ.
Ирландец сидел в подушках, облаченный в черную шелковую пижаму и золотой парчовый халат, расшитый китайскими драконами. Голову венчала феска, легкомысленно сдвинутая набок. На коленях покоился кальян. Он сунул мундштук в рот, забулькал и выдохнул струйки дыма через нос.
Конан Дойл подозрительно глянул на жидкость в трубке:
– Что там?
– Не спрашивай, и мне не придется врать про табак.
Средство наверняка было сильным, Уайльд словно летал на облаке от удовольствия.
Конан Дойл принюхался.
– Гашиш. Оскар, прекрати. Мне необходим твой здравый смысл.
– Я исцеляю разум.
– Скорее убиваешь!
– Что яд одному, то другому лекарство. Доктору ли этого не знать. – Он расплылся в улыбке. – Твой приятель Шерлок, как бишь его, предпочитал кокаин.
– Да, между расследованиями, а не вместо них, – раздраженно фыркнул Конан Дойл, но воскресшее чувство вины смягчило его.
Он опустился на краешек кровати и уткнулся лицом в ладони.
– Прости, – промолвил он сокрушенно, – я не хотел. Мне нужно… облегчить душу.
Уайльд мягко улыбнулся:
– Боюсь, священника из меня не выйдет.
– Да, но у тебя есть кое-какой опыт. Кроме тебя, мне не с кем поделиться.
– Ох, бедный мой Артур. Ты врач, а жену не спас. Никто бы не смог. И вот… появляется девушка с мольбой о помощи. Ее юность и красота пробудили чувства, восставшие против твоих строгих принципов.