Призраки солнечного ветра

Александрова Дилара

Необходимость в подробностях тут же отпала. Морган, отличавшийся проницательностью в делах насущных, тут же смекнул в чем дело. Когда речь шла о деньгах, Высшие частенько забывали о своем статусе, нисходя до дел житейских.

— Точно, — ответил Хамфрид, опустив глаза. — Высшего прислали, чтобы выбрать экземпляр посвирепей. Есть пара вариантов, но, если честно, я не уверен в своих силах.

Показалось, что ему стало немного стыдно. И лихая, горделивая спесь тут же куда-то подевалась.

— А почему не позвал кого-нибудь?

— Ну… я позвал тебя, — почесал затылок приятель.

— Понятно. И много сейчас наших на Аренах?

— Очень

много. Ты не представляешь, сколько сейчас бабла платят за проявление этих тварей. В последнее время мода на бои монстров с людьми просто на пике. Народ сходит с ума от вида крови и размазанных по стенам кишок, — довольно ответил бывший ученик. — Трудность только в том, чтобы пробиться на топовые Арены.

— И много платят? — не особо скрывая заинтересованность, криво улыбнулся Морган.

— Хм… за рядовых средненько, — перейдя почти на шепот, Хамфрид приблизился к другу и, немного склонив голову, еще тише добавил с видом, будто раскрывал великую тайну: — А вот за этого — полмиллиона.

— Сколько? — опешил мужчина, решив, что ему послышалось.

— Пятьсот тысяч монеро, дружище. Пятьсот тысяч! Естественно, с тобой я поделюсь. Двадцать на восемьдесят устроит? — одна из бровей при этом вопросительно, и вместе с тем весьма комично, поднялась.

— Сорок на шестьдесят, — ответ прозвучал тоном, не терпящим возражения.

— Идет, — сказал Хамфрид, раздвигая улыбкой полные щеки, и подал руку старому другу.

Сделка свершилась быстро и без всяких проволочек.

— Вы готовы, господин Хамфрид Диффар? — отвлекла от насущных вопросов возникшая в воздухе голограмма.

— Да, господин Риффед Гос, — оживился тот, заулыбавшись еще шире.

Госом оказался тот самый мужчина, проводивший расчеты у ворот загона. Внутрь он не входил, предпочитая общаться на расстоянии. Вероятно, сразу два Жнеца для него было уже слишком.

— Поторопитесь, скоро привезут корм, — прохрипел загадочный голос. — Не хотелось бы, чтобы остальные долго чуяли запах свежего мяса.

— Все еще кормят клонами? — поинтересовался Морган.

— Все по-старому. Клоны, люди, морские гады… Весь неликвид к нам. Это не моя работа. Я не особо слежу за рационом борцов. По мне дык им все равно чем питаться. Иногда создается ощущение, что они и камни готовы жрать. Хотя, если кормить их чистым проявленным мясом, то они дохнут, — расхохотался Хамфрид.

— Отодвинься немного. Мы должны встать по обе стороны, чтобы его дезориентировать, — отдал четкие указания бывший наставник. — Как только появится, будет какое-то время, чтобы успеть его вырубить.

— Ты уже проявлял таких? — с надеждой в голосе, смешанной с какой-то мимолетной робостью, осведомился Хамфрид.

— Бывало, — коротко бросил в ответ напарник. — Только в живых оставлять не доводилось.

Расплывшись в улыбке, Морган практически полностью обнажил два верхних зуба. Хотя Хамфрид тактичностью никогда не отличался, но все же не подколол наставника по поводу внешности. Не спросил, откуда шрамы и даже мельком не поинтересовался, как его так угораздило. Жнецы никогда не затрагивали тему травм в силу негласной этики, разве что потерпевший сам не хотел похвастаться в ходе какой-нибудь попойки.

— Я включаю нестабильный телепорт. Непроявленная фаза появится в центре загона через полминуты. Клетка уже готова, — поступило предупреждение от Высшего.

Морган скинул на песок черную куртку с коротким воротником. Вытащив из кармана потрепанный деревянный

крестик, он зажал его в кулаке. Встал сначала на колени, но потом все же сел. Напарник проделал то же самое. Уперев кулаки в колени, Жнец закрыл глаза, напряженно к чему-то прислушиваясь. Потребовалось всего мгновение, чтобы ощутить пространство кожей. Мышцы на лице немного дернулись, когда в нос ударили запахи, мягко говоря, неприятные. Чувства обострились до предела. Внимание сжалось в одну точку.

Слова молитв произносились быстрым, натренированным темпом. Заученные до автоматизма строки вылетали из уст, заставляя воздух застывать. Время начало замедляться. Пространство между Жнецами обретать плоть.

Звуки, выпускаемые в пространство, словно стрелы, распаляли Пламя. Оно реагировало на них, словно живая, огромная, мощная стихия, рождающаяся где-то глубоко внутри тел Жнецов. Морган никогда не нарушал правил и схем.

Острые, резкие запахи стали перебиваться ощущением свежести и легкой прохлады. В воздухе начал чувствоваться озон. Столкновение двух противоположностей дезориентировало, но сознание к этому уже давно привыкло. Невозможно было приучить себя только к боли. Родная, ожидаемая и предсказуемая, она возникала внутри, крепко цепляясь за струны души. Появляясь вместе с Пламенем и уходя с ним же, когда то затухало.

Не издавая ни звука, грузная, бесформенная масса медленно рождалась в центре загона. Она проникала сквозь слои пространства, приходя в этот мир. Сущность прорывалась из своей родной стихии в иную, незнакомую ей и непривычную. Плоть обретала свою твердость, сводя с ума от боли. Она имела иную природу, нежели боль Жнецов. При соприкосновении с Пламенем эта боль становилась сильнее, острее, опасней. Страдание при трансформации настигало всегда, приводя в бешенство любого монстра. Она переплеталась с нестерпимой жаждой и голодом, превращая пришельца в большой комок того, что уничтожает все на своем пути.

Тихое стрекотание послышалось вполне отчетливо, говоря о том, что проявление началось. Тварь чувствовала Жнецов по обе стороны от себя, но почему-то не двигалась. Гневный стрекот набирал силу, ровно как и страдание, которое испытывало чудовище. Морган не спешил. Он знал, что действовать необходимо деликатно, чтобы мучение монстра не оказалось сильнее страха перед Жнецами. В противном случае, пришлось бы уничтожить его еще на подходе в текущую реальность и вся работа — насмарку.

Обычно на Арену кидали тварей, сопоставимых человеческим параметрам. Не столь разрушительных, чтобы уничтожить казенное имущество, но достаточно опасных, чтобы намотать пару метров кишок на свои отростки. В основном, этого вполне хватало для подогрева восторженных эмоций беснующейся толпы. Сейчас дело обстояло совсем иначе. Прощупав размеры особи, Хамфрид убедился в правильности решения позвать на подмогу старого друга. Это не был безобидный комок с непонятными конечностями, боящийся и шагу ступить в сторону Жнеца. Дальности применения силы не хватало, чтобы проявить товар полностью, без дополнительных усилий. Для полного проявления пришлось бы обойти чудовище по кругу, или, на худой конец, бросить волну. Если в первом случае имелся существенный риск нарушить хрупкое равновесие и спровоцировать атаку, то во втором — повредить товар, чего не хотел никто. Силы же напарника с лихвой хватало, чтобы спокойно выудить монстра без крайних мер, и даже не двигаясь с места. Это означало, что поведение зверюги будет более предсказуемо.