Призраки в Сети

де Линт Чарльз

— Да, я — одна из тех, кто создал «Вордвуд».

У меня появляется чувство огромного облегчения. Она наверняка знает, что делать. Мы вернем Саскию и всех этих людей.

Но моя уверенность очень скоро улетучивается.

— Но это не значит, что я хоть что-нибудь понимаю в том, что происходит, — говорит она.

Улыбка, появившаяся было на моих губах, исчезает.

— Так что же нам делать? — спрашиваю я.

Я тяну из пачки очередную сигарету и хмурюсь. Пачка уже почти пуста.

— Ну, для начала, — говорит она, — мы могли бы сравнить

наши истории. Я переписывалась с Бенни — с Бенджамином Дэвисом. Вы знаете, кто это такой?

Теперь, когда она назвала имя Холли, я живо припомнил разговоры, которые мы вели с Холли о «Вордвуде».

— Тоже один из основателей, да?

— Верно. Я с ним общаюсь чаще, чем с остальными. Никакой особой причины. Может быть, просто потому, что знаю его дольше, чем других, или потому, что он, как и я, — в большей степени технарь, чем другие.

— Да, понятно.

— В общем, — продолжает она, — мы с ним опробовали новое программное обеспечение для наших веб-камер и болтали в чате. Потом нас сбил этот имейл от Типа про «Вордвуд».

Она не удосуживается объяснить, кто такой Тип, но я помню, что Холли упоминала о таком. Это Том Пэйс — еще один из основателей «Вордвуда».

— Ни у меня, ни у Бенни, в общем-то, уже давно нет с этим сайтом ничего общего… с тех пор как он…

— Стал самодостаточным.

Она нервно хихикает:

— Можно сказать и так. В общем, мы даже не знали, что сайт недоступен, и Бенни решил посмотреть, в чем дело. Он направил свой браузер на «Вордвуд», но наши веб-камеры все еще были подключены.

Она описывает, что показала веб-камера на ее экране: как у него на лице появляется озадаченное выражение, как он наклоняется к монитору, а потом неожиданно отпрыгивает назад. Она успела увидеть, как изливается эта самая черная жидкость. Она видела, как он падает в черную лужу. Потом он оказался вне зоны видимости, и она больше не знает о нем ничего. Она в отчаянии написала ему в чате, потом послала имейл. Ответа нет. Наконец она набрала его телефонный номер, и ей ответил его друг Рауль.

Рауль был в полной панике. История, которую ей удалось у него выпытать и которую она теперь пересказала мне, очень похожа на те истории, что сейчас передают по Си-эн-эн: черная вязкая жидкость, льющаяся из монитора непрерывным потоком, обволакивающая жертву и растворяющая ее без следа.

Мне не хотелось говорить о происхождении Саскии даже с авторами «Вордвуда». Может быть, с ними особенно. Поэтому я просто сказал Эсти, что с ней все было так же, как с Бенни.

— Как такое возможно? — говорит Эсти. Я по голосу слышу, что она очень напряжена. Видимо, у нее такой же шок, какой был у меня тотчас после исчезновения Саскии. — И что за гадость — эта жидкость?

— Думаю, это что-то вроде эктоплазмы, — отвечаю я.

— Знаете, мне, конечно, приходилось слышать этот термин, но я понятия не имею, что он означает.

— По терминологии спиритов это густая, липкая субстанция, которая будто бы выделяется из организма медиума, когда он выговаривает… свои прорицания.

Это что-то вроде побочного эффекта общения с духами.

Она некоторое время молчит, потом спрашивает:

— И вас удовлетворяет такое определение?

— Мне приходилось сталкиваться и с более странными вещами.

Она снова издает нервный смешок:

— Да, я же все время забываю, с кем разговариваю! Мы все были поражены, когда в нашей группе объявилась такая знаменитость, как вы.

— Я вовсе не знаменитость, — говорю я.

— Ну, во всяком случае, вы более известны, чем мы все, вместе взятые. — Снова пауза. — И кто же проводил сеанс?

— О чем вы?

— А к чему вы тогда упомянули про медиумов?

— Мне кажется, медиумом может быть и компьютер, — отвечаю я. — Или даже сам Интернет.

— А вызванный дух потом снова вернулся в «Вордвуд»?

— Кто знает. Пока у нас не появится больше информации, все это только домыслы.

— И что же происходит с людьми, которых забрали туда? — спрашивает она.

— Не знаю. Думаю, то, что произошло, — нечто вроде вспышки, а что явилось ее причиной — никто не знает. Но все, кто пытался зайти на сайт «Вордвуд» в этот момент, попались, и их забрали.

— Забрали куда?

Я отвечаю не сразу. Мне в этот момент приходит в голову, что вспышку могла спровоцировать попытка Саскии войти в контакт с духом Вордвуда. Что-то вроде замыкания. Создатель и его создание внезапно вступают в контакт. Как при соприкосновении проводов, хотя в данном случае речь идет о духах в проводах.

— Этого я тоже не знаю, — наконец отвечаю я. — Я бы сказал — в Мир Духов, но не знаю, могут ли «технологические» духи существовать в том же самом мире, что феи и гоблины.

Теперь замолкает она.

— Вы слушаете? — спрашиваю я через несколько секунд.

— Ага. Я просто задумалась. В детстве я никогда особо не увлекалась всякими там феями и прочим. Но с тех пор как этот «Вордвуд» зажил собственной жизнью, я просто уверена: кто-то бродит в киберпространстве. Не только те духи, которые завладели «Вордвудом», но и другие тоже. Может быть, их великое множество. И это очень странно, если задуматься. Потому что ведь никакого киберпространства в действительности не существует. Это то, что мы сами изобрели. Это своеобразный ярлык, который мы приклеиваем к пересечениям данных в компьютерах, содержащих веб-сайты. Выходит, что и всех этих духов мы сами придумали.

— Что ж, — говорю я, — можно и так думать: боги, и феи, и вообще все, кто появляется по ночам, существуют только потому, что мы в них верим. Что мы создали все это, чтобы объяснить себе таинственность мира.

— Но вы, судя по всему, так не думаете, — говорит она.

— Я думаю, некоторые тайны могут быть объяснены и таким способом, но не все. И даже не б о льшая их часть.

— Чертовски непонятно.

— Ага, — соглашаюсь я и через секунду спрашиваю: — А вы разве никогда не говорили о таких вещах в группе?