Призраки
Шрифт:
Хотела уехать и Лида. Она боялась здесь оставаться. Правда, перебираться в другой город она тоже боялась, но не так сильно, как снова оказаться в лапах народной дружины. Девушка иногда заходила проведать Кузьму, и во время последнего визита он заговорил с ней о дальнейшем пути. Лида попросила взять её с собой, и Кузьма согласился. С одной стороны, вдвоём веселее, а с другой – он до сих пор испытывал вину за случившееся и считал, что ради искупления своей ошибки просто увезти Лиду в безопасное место.
Ему было больно видеть, что с ней стало. Девушка бродила по квартире, словно тень – отстранённая и печальная. Иногда
Была лишь одна проблема – найти транспортное средство. Пользоваться поездом или услугами частников Кузьма рисковать не хотел. Его могли объявить в розыск и оповестить об этом перевозчиков и вокзальных дежурных. Значит, придётся выбираться своим ходом, а для этого требовалась машина. Будет трудновато проделать такой путь пешком да ещё вместе с Лидой.
За неделю в городе изменилось многое. Чтобы понять это, даже из дома не требовалось выходить. На следующее утро громкоговоритель, что висел на столбе под окном, стал горланить на всю улицу, оповещая жителей об угрозе нападения опасных существ и введении комендантского часа, а также призывая не выходить из дома без крайней необходимости. Потом заголосила сирена, и послышался далёкий стук зенитных орудий, а после обеда внизу тяжело прогудел БТР, промчавшись туда и обратно.
На следующий день тётя Наташа принесла домой свежий номер местной газеты, где говорилось о появлении в городе крылатых, об их нападении на ГЭС и штаб народной дружины. Писали, что их стало очень много, и потому для защиты жителей из Иркутска прибыл целый батальон военных. Зенитки тем временем продолжали молотить по небесам, и трижды над городом взмывал истошный вой сирены.
Вот только Кузьма теперь твёрдо знал, что крылатые – не враги. Их не следует бояться, их нельзя убивать. Правда, непонятно, зачем они до сих пор здесь торчат, но спросить об этом не было возможности. Кузьме хотелось пообщаться с ними, узнать об их целях. Ему казалось, он поймёт их. Никто не поймёт, никто даже говорить с ними не станет, видя в них некую необъяснимую, иррациональную угрозу, но только не он.
В голове вертелась неискоренимая мысль, что крылатые помогут ему вознестись, как уже сделали это однажды. Он чувствовал, что его место там, под небесами, а не здесь, в мокрой постели, где он валяется весь поломанный и больной. Казалось, у него появилась даже некая ментальная связь со странными существами. Впрочем, это могла быть всего лишь бесполезная фантазия, которую неудовлетворённый разум так хотел выдать за действительность.
А тётя Наташа тем временем продолжала ходить на работу в продуктовый магазинчик в соседнем квартале. Она тоже боялась, но не хотела, чтобы её уволили. Как-то раз она рассказала, что видела двух крылатых, кружащих прямо над её домом. Но потом приехали военные на БТРе, стали стрелять, и существа улетели. Кузьме было невероятно жаль, что так произошло. Возможно, крылатые явились за ним, но их беспардонно прогнали.
Когда Кузьма почувствовал себя лучше и смог свободно передвигаться по квартире, не ощущая
Тётя Наташа, как всегда, бодро суетилась на кухне, прислуживая гостям с таким видом, словно те были её детьми. Возможно, для одинокой женщины, оставшейся без родных и близкий в полупустом городе, действительно было радостно о ком-то заботиться, поэтому и не хотелось огорчать её своим отъездом, но дорога звала.
Естественно, тётя Наташа огорчилась, узнав о намерении гостей.
– Уже? Так скоро? – она стояла у кухонной плиты, переворачивая шкворчащие блины. – Эх, а я-то думала, подольше погостите.
– К сожалению, да, придётся ехать, – произнёс Кузьма, насаживая на вилку половину картофелины. – Спасибо за гостеприимство, тёть Наташ, но нам нельзя здесь оставаться. Я чувствую себя почти нормально, значит, можно отправляться в путь.
– И далеко собрались?
– В Иркутск, – соврал Кузьма, желая сохранить втайне свои истинные намерения. – Там попытаемся обжиться.
– Родственники хоть есть какие-нибудь, или наугад поедете?
– Нет там у меня никаких родственников. Может, кто из институтских друзей выжил, но я даже не знаю, где они.
– Жаль, что так с вами получилось, – вздохнула тётя Наташа. – Кто б мог подумать, что ребята из народной дружины такими бандюганами окажутся. Настоящие животные! Просто слов нет! Ну ничего, Иркутск – большой город. Там и работу найдёте, и жильё. Ох, надеюсь, устроитесь как-нибудь.
– Устроимся, куда денемся? Руки, ноги, голова на месте – не пропадём.
– Это верно. Только как же вы поедете, если повсюду крылатые? А если нападут в дороге? Или вы на поезде?
– В том-то и дело, что на поезде нам ехать нельзя. Нас могут на вокзале поймать. А крылатых я не и боюсь. Если первым не нападать, они не тронут. Я уже несколько раз с ними встречался.
– Да-да, Лида мне уже рассказала, что ты их не боишься. Ну, может, и правда так. Только вот мне всё равно боязно. Жуткие они такие, просто слов нет. Аж душа в пятки уходит, как видишь их.
– Есть в них что-то пугающее, верно. Но это не повод их убить. А вот как выбраться отсюда – это хороший вопрос. Машина нужна, а моя сломалась. Придётся попутку ловить или пешком топать.
– Пешком?! С ума сошли? Да ну! Лучше договоритесь с кем. Или я поспрашиваю, может, кто поедет.
– Спасибо, конечно, но не надо. Мы же скрываемся, помните?
– Ах да, глупости говорю, конечно… Если что, я никому на работе не сказала, что вы здесь. Наверное, лучше, чтоб так и осталось.
Ситуация выглядела не слишком приятной. Ловя попутку, можно нарваться на кого-то из народной дружины, а починить свой внедорожник не получится, ведь если обратиться в единственную в городе мастерскую, там его наверняка узнают.
Тётя Наташа нажарила блинов и положила на тарелки Кузьме и Лиде. Достала сметану и тоже уселась ужинать.
– А знаете, что, – вдруг объявила она. – У моего брата Нива в гараже стоит. Сам-то он уже там давно, ему не пригодится, а мне девать некуда. У меня и так две машины: одна от покойного мужа осталась, вторая – от Виталика, царствие ему небесное. А я ни той ни другой не пользуюсь. Водить всё равно не умею, да и некуда мне ездить.