Призванный в Бездну

Colonel Lt

На поясе ведьмы висел короткий кинжал.

Собралась резать?

Сковав меня магическими цепями, Нарцкулла крикнула в глубь коридора:

— Быстрее, мясо!

В темницу, пошатываясь и придерживаясь рукой за стену, вошла девушка, по виду чуть младше Каттая. Грязные пепельные волосы спадали на бледное лицо, на разбитых губах запеклась кровь. В ветхих тряпках, кое-как прикрывавших тело, зияли дыры, сквозь которых виднелись ссадины и царапины. На обеих руках краснели едва зажившие порезы.

Несмотря

ни на что, она была красива. Ужасное состояние не в силах было скрыть ни природной правильности фигуры, ни тонких черт аристократичного лица.

— Пошевеливайся! — Нарцкулла толкнула её в спину.

Девушка свалилась на пол, да так и осталась на нём, не сделав ни малейшей попытки подняться. Достав кинжал, ведьма сделала ещё один крестообразный надрез на голом плече своей жертвы и хмыкнула под нос:

— Сойдёт.

Она повернулась ко мне.

— Как тебе закуска?

Против воли я принюхался.

Запах крови был… чудесным. Зверь во мне, обычно укрощённый, взбунтовался. Захотелось рвануть к девушке, наброситься на неё, прижать к себе — и медленно, не торопясь впитать её живьём, пока она кричит от ужаса и боли…

Я скрипнул зубами, сдерживая порыв. Понемногу принялся загонять монстра туда, где ему и место, — в дальний уголок нашего общего сознания. Но он, почувствовав добычу, будто с цепи сорвался. Что хуже, я ощутил голодный зов червей. Они жаждали разорвать бедняжку.

— Подчинишься — она твоя, — заявила Нарцкулла, отчего девушка вздрогнула, но не запротестовала.

С другой стороны, что изменили бы её мольбы?

Парой небрежных пинков старуха откатила жертву в дальний угол и зашептала над ней слова заклятья. Воздух перед девушкой замерцал, на мгновение обретя зеленоватый оттенок.

— Ещё пара условий. Если сломаешь защиту, останавливать тебя не буду — получишь девку на обед. А ты, мясо, смотри на него. Смотри и проникайся… Вот, пожалуй, и всё. Ну, порадуйте меня, — ухмыльнулась Нарцкулла, перед тем как уйти.

Проклятая развалина не сделала даже попытки подчинить меня.

Мы остались вдвоём.

Вдвоём с добычей. С дышащим, восхитительным куском мяса.

Вдвоём с несчастной, которой не повезло попасться в сети полоумной старухи.

Я шагнул к девушке, не отрывая взгляда от манящих капель крови, — и еле пересилил дикое, исступленное желание накинуться на неё. Протянул руку и коснулся уплотнившегося воздуха. Старуха воздвигла барьер, чтобы я помучился при виде такой близкой и такой далёкой пищи.

Забывшись, я надавил на щит. Нет, человеческая ладонь не поможет, надо призвать щупальце… А может, попробовать лапу? Я остановился, со злым отчаянием представив, как Нарцкулла наблюдает за нами через бронзовую пластину. Как упивается безысходностью нашего положения, с садистским наслаждением облизывая губы.

Нет уж. Я не поддамся ни старухе, ни уговорам тела.

Девушка села на пол, подтянула колени к себе

и прислонилась спиной к стене. Длинные волосы рассыпались по плечам, и я увидел, что на её щеке краснела россыпь маленьких кристаллов, словно вросших в кожу, — точно как у Тоттера. Впрочем, в её случае это добавляло и без того красивому лицу потусторонней притягательности. Мне захотелось рассмотреть камни при хорошем свете, дотронуться до них, изучить, как они врастают в кожу.

Очаровательно.

Глаза девушка не прятала — смотрела на меня, как было велено, безо всякого смущения, хотя я стоял и перед ней голый.

Она не боялась.

Может быть, боялось её тело.

Но не она сама.

Не потому, что она привыкла бороться. Напротив, в потухших глазах читалась усталая покорность судьбе.

Смирение.

Её безропотность раздражала.

Девчонка отринула свою свободу — более страшного преступления не существовало.

Но это не означало, что я собирался съесть её на потеху ведьме.

Безликий бесновался, требуя бросить все силы на разрушение барьера. Впервые за долгое время монстр увидел разумную живую добычу.

Я нырнул во тьму и схватился за первую попавшуюся нить Каттая. Плевать на последствия, я не буду игрушкой Нарцкуллы!

Воспоминание оказалось о матери парня.

Своей мамы я не помнил. Она умерла при моём рождении.

Я чуть не поверил. Чуть не позволил осколку мертвеца стать частью меня.

Но борьба не была напрасной. Теперь, когда я насытился, испытание ведьмы больше не представляло угрозы.

Однако после возвращения в реальный мир я обнаружил, что мелко дрожу.

Голод утих, но вот безликий — он взбунтовался.

И твёрдо вознамерился вернуть контроль над тем, что раньше безраздельно принадлежало ему.

Глава 7

Безликий перестал быть просто голосом в голове, который нашептывал людоедские мыслишки. Тихое присутствие, таившееся на грани сознания и изредка тянувшее щупальца к моим драгоценным запасам, обернулось чудовищем — необузданным и неостановимым.

Пальцы сами собой заскребли по невидимому барьеру, — словно звериные когти.

Девушка вздрогнула, пошевелилась, будто хотела отодвинуться подальше. Едва подживший порез вновь закровоточил. Безотчётно она стёрла выступившие капли и сильнее прижалась к стене, подобрав ноги и обняв себя за плечи.

Она продолжала смотреть. У неё были тёмно-серые глаза, похожие на затянутое тучами штормовое небо.

А я — я боролся. Безликий атаковал свирепо и без оглядки, вложив всю свою ярость в решительный удар. Он ворвался в мой разум, как неостановимый поток, как лавина, грозившая смести любое сопротивление.