Призыв ведьмы. Часть четвертая
Шрифт:
— Ты правда красивая, — Рэтар потянулся к ней и развернул к себе.
Маленькая Хэла была смущена. Лицо было цвета грасцита, на глаза навернулись слёзы. Даже сейчас тянула из него душу.
— Можно я тебя обниму? — спросил он, точно зная, что обнимет, даже если она откажет.
— Нет, — ответила она, всё ещё пытаясь спрятать от него лицо.
— Почему?
— Потому что с чего вдруг я должна обниматься с каким-то непонятным парнем, который вот свалился, как снег на голову? И вообще…
Она
— Прости, — прошептал он, утыкаясь лицом в шею. — Прости меня, прошу!
— Да ничего, обнимай уже, — фыркнула она. — И ты тоже ничего так, симпатичный.
Рэтар мотнул головой, давясь словами:
— Родная моя девочка, прости, прости меня, прошу тебя, Хэла, я не могу иначе, прости меня, прости… — он говорил, прижимая её к себе, отчаянно, со страхом, с болью.
— За что? — спросила она, явно испугавшись, но обнимая его в ответ.
— За то, что сделаю тебе, — прошептал Рэтар, — за ту боль, которую буду вынужден причинить. Я бы отдал всё, чтобы этого не случилось, но… я… я…
Голос его становился глуше, он начал хрипеть, меняясь, взрослея, снова становясь самим собой, теряя голос.
— Шшшш, тише, родной, ничего, это ничего, — Хэла перестала быть девочкой, он обнимал свою Хэлу, чувствовал её привычный тёплый запах, даривший ему чувство дома.
— Если я отпущу тебя, то ты пропадёшь, — сказал он, вроде пытаясь спросить, но в итоге получилось утверждение. Стало жутко, вот теперь окончательно безумно.
— Всё хорошо, — ответила она, едва слышным шёпотом и Рэтар оторвал её от себя, чтобы заглянуть в лицо. Но в руках было пусто.
Задохнувшись, он проснулся. Лицо было мокрым от слёз. В разбитые руки вернулась биением боль.
Закрыв глаза, ощутил прикосновения пальцев Хэлы на своей коже, невесомые, мучительные, кожа пошла рябью. Вспоминая её поцелуи, в ушах звенел шёпот, он внутренностями чувствовал её стоны.
Эта ночь кажется будет длиться вечность и как было бы хорошо, если он всё-таки потеряет сейчас разум.
Глава 6
Роар пил уже третий кувшин цнели, но легче не становилось. Опьянение было слабым, даже более того — почти никаким. Хотя обычно такого количества вполне хватало, чтобы голова стала плохо соображать. Мысль метнулась к Хэле и её огненной воде… Хэла… и скрутило, стало мерзко, тошно.
— Ты что делаешь? — спросил Элгор, заходя в комнату старшего брата.
— Пью, — глухо отозвался Роар.
— Это я вижу, — сказал брат, становясь перед
— Нет, — отозвался митар. — Плевать. Я буду пьян. Потому что на трезвую голову я не смогу смотреть на происходящее.
— Ты ошалел, Роар? — возмутился Элгор. — Сколько ты уже выпил?
— Какого тебе от меня надо?
— Ты очень вовремя решил устроить истерику.
— Что я решил? — взметнулся Роар, встал так резко, что кресло отъехало на шаг назад.
Элгор стоял перед ним, смотрел в глаза, кажется вполне был готов к тому, что старший брат его ударит.
— Ну, уж простите, — прохрипел митар, — что я не такой как ты и Рэтар, не умею спокойно воспринимать подобное, что меня скручивает и воротит от несправедливости и от…
Он запнулся, его практически выворачивало — рваш… Хэла. Рэтар будет пороть Хэлу.
— Как он мог вообще? — выдавил из себя Роар.
— Как он мог? — взвился Элгор. — А что нужно было делать? Палач великого убил бы её. И ты, ты это прекрасно знаешь!
— Хэла спасла ему жизнь, он не стал бы идти против высшего закона мира, — мотнул головой митар, хотя сам понимал насколько эти слова бесконечно наивны. — Мы бы после отправили её к магу.
Элгор усмехнулся:
— Кажется ты уже очень пьян, потому что глупым вроде никогда не был, — съязвил младший брат. — Ему плевать на этот закон. Только нам не плевать, только мы с ним носимся, а он творит, что хочет. И убил бы Хэлу не он, а его палач. А он только развёл бы руками. Мага позвать? Ты шутишь? Роар…
Бронар выпустил воздух, повёл головой, нахмурился.
— Только вдумайся — великий эла, который обязан жизнью чёрной ведьме! Это же… такого не было никогда и не должно было быть. И Рэтар… — он говорил с болью. — Ты правда думаешь, что Рэтар спокойно пошёл на это? Как у тебя вообще…
— А ты бы смог сделать такое? — обречённо прошептал Роар.
— Не знаю, — честно ответил Элгор.
— Я бы не смог. У меня не поднялась бы рука на… — митар хотел сказать Милену, но запнулся, потому что только от одной мысли о возможности чего-то подобного у него всё умерло внутри, — на Хэлу, а у него…
— Поэтому он всё ещё феран. А ты митар, — отозвался младший брат.
— Что? — выдохнул Роар.
— Ничего, — фыркнул Элгор. — Рэтар давно бы уже мог снять с себя титул ферана и отдать тебе. У него есть права на это и великий эла не посмел бы противиться. Ты получил бы титул, а он стал бы тэяром Горанов. Он сделал бы это, если бы ты в такие вот моменты не ныл, не впадал в истерику, не пил, пытаясь забыться, а собирал себя и делал то, что должно. Рэтар феран, потому что он переступает через себя, в тысячный раз, делая то, что обязан, а не то, чего бы хотел.