Про психов. Терапевтический роман
Шрифт:
Мориц останавливает свой взгляд на родителях Кости, пришедших забрать из больницы своего поправившегося сына. Они еще не знают, что в это самое мгновение Костя мчится в раскачивающемся и позвякивающем трамвае навстречу судьбе.
Костина мама посвежела и помолодела. Виновато-заискивающее выражение лица сменилось смущенным и радостным. Она счастлива в предчувствии встречи со своим любимым мальчиком. Костин папа тоже изменился. Напряжение сменилось уверенностью и даже вальяжностью. Он освоился в больнице, и она больше не казалась ему чем-то особенным. От пытливого взгляда Морица не укрылось, что папа покровительственно
На соседнем с диваном кресле сидит Лора. Не будучи знакома с родителями Кости, свое место она выбрала верно. Как только Мориц вошел, Лора уперлась в него своим божественным взглядом, отчего его на минуту вышибло из роли.
Лора пришла попрощаться с Костей, по крайней мере так она объясняла себе свое присутствие. Ее переполняют разные чувства: волнение, радостное предвкушение встречи с учителем, ужас перед расставанием. По привычке Лора держит при себе свои переживания. При появлении Морица ее сердце дает перебой: Костю она не увидит. Ей больно, и в то же время огромное облегчение обрушивается, как прохладный поток воды. Значит, не придется расставаться, не надо все это переживать. Ничего не заканчивается, никогда ничего не заканчивается. Show must go on…
Мориц уже готов шагнуть в зал и исполнить отведенную ему роль, как чувствует на плече твердую руку. Оборачивается и расплывается в улыбке:
– Александр Львович! Психолог! Читаете души, как книги! Мы с вами коллеги в некотором роде. – Мориц обеими руками хватает протянутую Косулиным ладонь и, энергично тряся ее, продолжает: – Я уж было подумал, что мне одному все объяснять придется, но в этой истории мы с вами практически братья, уважаю, очень вас уважаю!
Косулин высвобождает руку и похлопывает Морица по плечу, приободряя его и в то же время подталкивая в сторону ожидающих Костю посетителей.
– Я тоже наслышан о вас, Мориц! Я ваш искренний поклонник!
Мориц уловил в голосе психолога ласковую иронию и разулыбался еще больше.
Так они и входят в зал вместе – нелепый человек с сильно накрашенным лицом и с букетом хризантем в руках и придерживающий его за локоть ветеран психиатрического фронта Косулин.
Папа узнает психолога и поднимается ему навстречу:
– Александр Львович! А я хотел к вам зайти с Костей вместе, поблагодарить вас. Какими судьбами вы здесь?
Они пожимают друг другу руки. Папа опускается обратно на диван, вновь приобнимает маму и выжидательно смотрит на Косулина.
Косулин берет стоящий у стены стул и ставит его так, чтобы видеть и родителей Кости, и сидящую неподалеку Лору. По профессиональной привычке получается почти круг, как на психологической группе. Косулин с коллегами шутили, что, где бы ни расположились психологи, они пытаются образовать круг, чтобы каждый видел каждого. Даже на эскалаторе в метро или, например, плавая в море.
Лора лишь мельком взглянула на Косулина и вновь уставилась на Морица. Все ответы были у него, это она знала точно.
Косулин медленно оглядывает всех пришедших к Косте, стараясь коснуться взглядом каждого. Он знает, что в эти минуты заканчивается история, которая изменила
Вот мама Кости смотрит на него немного искоса, словно это слишком – встретиться взглядом напрямую. Глаза ее похожи на Костины, только как будто спрятаны глубже. Она еле замечает Косулина, ждет появления любимого сына.
Вот папа Кости. Взгляд его прямой, твердый, выжидательный. Он уже заподозрил что-то, напрягся и готов к любому повороту событий.
Лицо Лоры неподвижно, она не видит Косулина, вся поглощенная Морицем.
Мориц вновь вошел в образ, взглядом отправился за горизонт, похож на шута и пророка одновременно. Косулин хорошо видит и себя на своем месте. Сейчас он внесет ясность – в этом его миссия.
Но только Косулин открыл рот, чтобы наконец прояснить ситуацию, как Мориц торжественным и трагическим голосом возопил:
– По воле рока, друзья мои, мы все сегодня здесь! – Голос его звучит сверху, как глас с небес. Мориц единственный остается стоять. Сделав эффектную паузу он продолжает: – Узор, в который сплели нити наших судеб безжалостные парки, неслучаен, нас всех объединяет любовь. – С этими словами он падает на одно колено перед мамой и вручает ей букет хризантем. – Любовь к учителю. Ибо каждого из нас он научил…
– Мориц, прекратите! Сейчас вы всех напугаете и запутаете. – Косулин встает и почти насильно усаживает Морица на диван рядом с родителями Кости.
Мориц замолчал и обиженно засопел, но из образа не вышел, продолжая буравить горящим взглядом пространство перед собой.
Косулин обращается к папе:
– Я знаю, что вы пришли за Костей. Но Кости в отделении уже нет, он покинул больницу. Я должен извиниться перед вами, так как это я помог Косте уехать.
Мама вынырнула из своего ожидания и с испугом воззрилась на психолога, одновременно нюхая цветы:
– Что?! Что с Костиком? С ним все хорошо? Где он? – засыпает она вопросами Косулина. – Как же его отпустили, он же без нормальной одежды, и пообедать, наверно, не успел… Юра, – мама резко разворачивается к папе, – Юра, что происходит?
– Подожди. – Юрий Алексеевич успокаивающе сжимает руку жены. – Объяснитесь, Александр Львович.
– Хорошо, конечно, я всю объясню. Теперь уже можно. – Косулин усаживается поудобнее и начинает свой рассказ: – Несколько месяцев назад ныне покойная заведующая этим отделением попросила меня посмотреть одного пациента. Она предупредила, что пациент сложный и что его подозревают в асоциальном поведении, в частности в том, что он педофил, что склонен к жестокости и физической агрессии. Я пришел сюда, в этот самый зал, сюда же привели и пациента. Я увидел мужчину – еще мальчика, идеалистичного и хрупкого Дон Кихота. Так мне тогда показалось. Впоследствии я понял, что мало в ком так ошибался. Он был, что называется, «сыроват», еще переполнен переживаниями, связанными с госпитализацией, и толком диагностировать я его тогда не смог. Зато я с ним поговорил, и это изменило мою жизнь. Не знаю, случайность это или такая у него судьба: встречая других, возвращать их самих к себе… – вздыхает Косулин. – Я не буду рассказывать вам подробности своей истории, сейчас они неважны. Скажу только, что Костя вернул мне память об очень важном человеке, а вместе с памятью и волю принимать решения.