Проблема наблюдателя
Шрифт:
Антон погладил мальчишку по коротким взъерошенным волосам.
Как-то вдруг оказалось, что вот этот хрупкий одинокий, оторванный от всего, что знал, понимал и любил, мальчик стал весить на его внутренних весах едва ли не больше, чем далекая тетка без имени, которая получила в детстве психологическую травму и теперь никак не может от неё избавиться.
Антон хмыкнул.
– Ты, похоже, все тут знаешь?
– спросил он.
Мальчик отрицательно покачал головой.
– А мне вот девушку надо найти, - проговорил Антон.
–
Затем он с затаенным вожделением посмотрел на пятак, который Антон держал в руках.
– А знаешь, что, - решился Антон.
– На, держи свое счастье!
Мальчик вначале не поверил, потом осветился радостью.
Он схватил монету, прижал к себе, собрался было рвануть, но потом глянул на Антона и протянул ему сжатый кулачок.
– Возьмите, может вам пригодится.
Пуля и "куриный бог" переместились из руки в руку.
Антон усмехнулся.
– Вы обязательно у них спросите, - наказал мальчишка.
– Идемте, я покажу, куда! Только не просите, за себя не просят, а просто вежливо спросите.
– Не просят?
– переспросил Антон.
– Да, - уверенно подтвердил мальчик, - Спросите, они скажут.
Они подошли к дверям вокзала, Антон первым прошел внутрь и замер.
Прежней комнатки не существовало. Вместо нее помещался большой зал с квадратными колоннами. В левой его части находились прежние кассы, с теми же самыми полукруглыми фанерными печными задвижками, расписанием и плакатами, а вот в правой теперь помещались неудобные деревянные скамьи с прямыми спинками. И за ними - большие двустворчатые стеклянные двери, над которыми висел деревянный транспарант с выцветшей надписью "Буфет-ресторан".
Антон оглянулся, но мальчишка сгинул, за дверями не проглядывалось никого.
Постояв секунду у порога, Антон направился к стеклянным дверям.
В ресторане-буфете стояли на столах опрокинутые стулья, а дальний край занимал прилавок с витриной, в которой сохли в вазах яблоки и груши и лежали сомнительного вида конфеты.
И стояла за прилавком между доисторическими механическими весами и древними-предревними счетами маленькая девочка-задавака лет девяти, в продолговатых прямоугольных стильных очках.
– Буфет закрыт, есть нечего, - сказала девочка и важно посмотрела на Антона поверх очков.
– Совсем-совсем нечего?
– спросил Антон.
– Нечего, значит нечего. Последнюю конфету я съела.
Антон подошел к девочке.
Она была одета в сарафанчик и рубашку, непослушные волосы едва-едва уложились в две непослушные косички. Возможно, ее привели сюда, потому что не с кем оставить дома. Привели, показали, дали в руки бумагу и карандаш и отправили восвояси. И девочка, тут же выбросив и бумагу, и карандаш нашла занятие себе по душе.
– Выучили стишок, который вам задавали?
– строго спросила она и поправила перекладину очков одним пальчиком.
–
– Будете наказаны.
– Я не специально. В следующий раз обязательно выучу.
– Смотри, в следующий раз выучи, - покладисто согласилась девочка.
– Рассказывай, что у тебя есть интересненького.
– Да нечего рассказывать, - вздохнул Антон.
– Так-таки и нету?
– не поверила она.
– Я проверю.
Антон усмехнулся, вспомнил мальчишку и вытащил на свет прежние его богатства.
– А говоришь, что нет. Ну-ка, покажи.
Она посмотрел на свет куриного бога, кивнула понимающе - хорош, затем взяла и положила на весы пулю.
Это были весы с двумя чашами. В верхней расширенной части помещался циферблат, который доставала длинная черная стрелка.
И вот эта черная стрелка переместилась от нуля до самого края весов.
Антон чуть не присвистнул от удивления.
Девочка проверила стрелку, посмотрела испытующе поверх очков на Антона и спросила:
– Хорошая вещь, тяжелая. Что за все это хотите, гражданин?
Антон на секунду опешил. Игра вдруг превратилась в нечто иное, строгое, веское, а, главное, серьезное. И готовые сорваться с языка "корзина печенья и бочка варенья" замерли и скрылись без следа в бешеном хороводе мыслей.
Почему-то вспомнились древнеегипетская богиня правды с весами. И как клали на одну чашу весов перо, легчайшее перышко истины.
Вот откуда египтяне придумали про весы? Вот так взяли и решили, что без весов никак нельзя? Или где-нибудь в тени мастаб и первых пирамид, высекая на твердом камне фигурки и знаки, или же воскуряя сводящие с ума благовония, вдруг находили, что мир гораздо шире, чем кажется? И в этом другом расширенном мире маленькие девочки взвешивают и вопрошают? Пробирая своими вопросами до основания?
Он вспомнил слова мальчищки, что отсюда без билета не уехать, и ужаснулся возможности застрять тут надолго.
– Я хотел бы получить билет, - осторожно проговорил он.
– Билеты продаются в кассе, - резонно заметила девочка.
– Тогда... тогда... даже не знаю. А что можно попросить?
– Да что угодно, - снисходительно пояснила девочка.
– Таблетку, листочек, живую воду, ключик, влюблялку...
– Таблетку?
– переспросил Антон.
– От всего, - пояснила девочка.
– А-а, - сообразил Антон.
– Понимаю, от всех болезней. Живая вода, это вроде вечная молодость. Ключик - все открывать. А листочек для чего?
– Чтобы никто не видел, чего непонятного!
– В самом деле, чего это я...
Какие шикарные открывались перспективы. Но Антон, вздохнув, попросил что-нибудь, на что можно купить билет.
– Денежку?
– строго спросила девочка.
– Денежку ему подавай. Ишь какой.
Она достала откуда-то квадратик бумажки, карандаш и старательно намалевала на нем каляку-маляку.