Проблемы поликультур и полиязычий в гуманитарном образовании
Шрифт:
Системный анализ результатов исследований в области глобалистики, а также эмпирических данных и социологических опросов позволяет утверждать, что социокультурная реальность России связана с явлением полиязычия как проявлением поликультурности. В условиях глобальной полиязыковой ситуации в мире это явление многофункциональное и неоднозначное. С одной стороны, полиязычие (в его позитивном аспекте) как отражение всего многообразия находящихся в постоянном взаимодействии и взаимовлиянии языков культуры (вербальные – «койне», «пиджин», «лингва-франка» и т.д.; невербальные – жесты, мимика, символические, и конические и т.д.) выступает в качестве предпосылки языковой интеграции современного социокультурного пространства. Полиязычие является также важным условием реализации жизненных сил народа и творческого потенциала отдельного человека в силу многофункциональности языка(ов) культуры.
С другой стороны, полиязычие (в его негативном аспекте) не позволяет говорить о позитивном взаимодействии
Глобализация как отражение реалий современной полиязыковой социокультурной действительности – явление противоречивое, обусловленное в определенной степени «философией» глобализации, в основании которой исследователи выделяют «четыре фундаментальных мировоззренческих постулата». В частности, указывается: 1) на отсутствие альтернативы рациональности и незыблемости существующих правил мировой политической, научно-технической и экономической игры; 2) понимание человека как сугубо земного и плотского существа, чей разум призван обслуживать его все возрастающие материальные потребности либо удовлетворять абстрактную человеческую любознательность; 3) признание на словах, а не на деле значения этнического, культурного и религиозного своеобразия различных стран и регионов планеты; 4) отождествление мирового прогресса с высоким уровнем жизни развитых стран, а ценностей с ценностями исключительно «открытого общества». Согласно проводимым исследованиям, существование глобализации признается как факт, но при этом сама философия глобализации в ее проамериканском варианте считается несостоятельной. В свою очередь, отмечается настоятельная потребность учета этой реалии при создании социальных программ, касающихся проблем «оздоровления» образовательного пространства как важнейшего фактора стабилизации общества в целом.
В свою очередь языковые и коммуникационные каналы открытого информационного общества одновременно являются и системным источником расширения информационно-образовательного и языкового пространства российского общества и человека в нем, и негативным методичным проводником дегуманизации. При этом сверхоткрытость коммуникационных каналов (Интернет, СМИ, мобильная связь и др.) провоцирует дегуманизацию общества, оказывая негативное воздействие на сознание и национальное самосознание российского общества в целом (в том числе и непосредственных участников образовательного процесса). В сложившихся условиях современности позитивный потенциал полиязычия может быть использован в качестве одного из возможных средств нейтрализации негативных последствий глобалистики и сверхоткрытости российского социокультурного пространства. В связи с изложенным возникает необходимость дальнейшего всестороннего философского осмысления и системного объяснения ряда фундаментальных понятий: полиязычие, язык и сознательная жизнедеятельность человека, поликультурность и культура самоопределения, национальное самосознание, духовность и нравственность личности, социальная идентичность, свобода выбора и приложения профессиональных сил и возможностей человека в рамках исследования проблем образования как социального института.
Значимость философской рефлексии закономерностей, тенденций и особенностей гуманизации полиязыкового образовательного пространства в условиях системного кризиса гуманитарного знания, фактической дегуманизации российского общества, противоречивости и неоднозначности глобализации и полиязычия состоит: а) в создании целостной концепции, устанавливающей базовые ценностные, социальные и профессионально-технологические императивы; б) в объединении различных специальных программ; в) в подготовке общего понимания стратегии и тактики совместной работы ученых и практиков, проводимой с позиций различных наук; г) в выявлении таких аспектов научной проблематики, которые смогут получить эффективные теоретические и практические решения на основе тесной кооперации специалистов, в рамках комплексных, междисциплинарных исследований; д) в прогнозировании и активном проектировании (совместно со специалистами других областей знания и с практиками) будущего состояния общества, включая воспроизводство полиязыковой культуры, которое должно отвечать коренным интересам России на федеральном и региональном уровнях, так как система образования гуманизируется в той мере, в какой она воплощает принципы гуманизма в своем содержании и способствует гуманизации всего общества. В связи с этим поиск средств, заложенных в самой социальной реальности, с необходимостью должен быть направлен на обеспечение продуктивной созидательной деятельности непосредственных участников образовательного процесса по воплощению принципов гуманизма, так как в настоящее время в стране постепенно происходит смена концепции
Глава 2. Полиязыковая культура как фактор гуманизации национальных образовательных систем
§ 4. Понятие «полиязыковая культура»
Нынешние реформы в России, если называть вещи своими именами, представляют собой второй «вестернизаторский» проект (Петр I и Екатерина II осуществляли первый, к середине ХIХ века он полностью исчерпал себя, так как был ориентирован на внешние признаки культуры). Запад уже с ХV века начал лидировать благодаря не только новым технологиям, но и ориентации на капиталистические отношения, связанные с либеральным законодательством. Экономическая жизнь стимулировала особые свойства ума «ближнего прицела» (хитрость, способность к импровизации) и «дальнего прицела» (умение тщательно планировать свою деятельность и способность к улавливанию тенденций развития). Проблемой является имплантация этих в высшей степени жизнеспособных тенденций в систему ориентиров образования, в противном случае невозможно быстрое усвоение западных технологий. Внешнее заимствование системы досуга и массовой коммуникации[1] отражает именно глубокое нежелание использовать психокультурные ценности как инструмент трансформации традиционного общества с сильной тенденцией к технологической и моральной стагнации.
Необходимо отметить, что цивилизация России – значительно более сложное явление по сравнению с Западом; она нетехногенна, малостабильна, но регенерирует с гораздо большей скоростью, чем западная; уровень унификации базовых ценностей в России ниже, чем на Западе; общество даже при выраженной информированности реагирует лишь на уровне средней интенсивности; социальные микроструктуры не имеют четких границ и взаимопроникают. Подлинным культурным единством является единство разнообразия. Цель человечества – достижение высшего совершенства целого на основе полной свободы составляющих его частей. Именно благодаря этой свободе народов в своем культурном выборе и возможно взаимодействие культур.
Единство человечества на основе взаимодействия культур предполагает реализацию нескольких теоретических и практических принципов.
Во-первых, необходимо отталкиваться от идеи ценности каждой культуры. Нет плохих культур и презренных народов, а потому уважение к своей и чужим культурам является важнейшей основой их взаимодействия.
Для нас же характерно часто пренебрежительное отношение к своей культуре и языку (словарный запас наших сограждан отражается в языковых метаморфозах – олигархи, голды, баксы, достал, при делах, лимон, принят в пионеры/будет вызван на допрос, пришли гости/неприятные люди в масках, или без и т.д.), что подрывает возможности равноправного диалога с другими культурами.
Существует, конечно, и другая крайность – мессианская мания величия. Функциональное исполнение «ложного мессианизма» реализуется в культурологическом трафарете «возвышающих понятий» (языковые концепты – высшая раса, авангард рабочего класса, избранный народ, великое общество, подлинная демократия, чистые арийцы, истинная религия и т.д.).
Во-вторых, взаимодействие культур предполагает способность людей и народов усваивать, ассимилировать, делать своим достоянием ценности других культур. Например, трудно себе представить развитие национального языка без способности обогащать свою лексику за счет интеграции иноязычных слов. Отказавшись от «блатной лексики» и беря на «вооружение» иностранные слова, входящие в обиход, на русской почве мы изменяем их до неузнаваемости. «Новояз» образует совершенно новые, оригинальные понятия, не знакомые Западу.
В-третьих, взаимодействие культур предполагает их противодействие друг другу. Ни одна из культур не может вобрать в себя все из других культур без ущерба для себя. Есть несовместимые культурные ценности. При противодействии (разумеется, цивилизованном и на законных основаниях) чуждые данному народу ценности не смогут нивелировать самобытность его культуры.
Исключение национализма как идеологии этнического превосходства не должно исключать национальной доктрины. Народ, даже повергнутый в прах политического поражения, должен и может заставить уважать себя – как это было в случае поражения Японии в результате войны против США, Великобритании, СССР и Китая. В романе Кэндзабуро Оэ «Опоздавшая молодежь» есть поразительный эпизод: учитель заставляет учеников, подавленных сообщением о полной капитуляции Японии, написать 100 раз иероглифы: «Япония потерпела поражение в войне, потому что в ней не развивалась наука». Уже в 1969 году доклад о темпах и эффективности развития Японии был объявлен в ЕЭС непубликуемым и абсолютно секретным [384]. Падение – не аргумент для философствования в духе социальной безнадежности и пессимизма. Эта идея приобретает особый смысл для современной России. К сожалению, государственная политика «демократических реформаторов» направлена не на возрождение, а на разрушение отечественной культуры, науки и образования.