Пробуждение Посейдона
Шрифт:
Все это казалось рискованным и, возможно, ненужным, учитывая, что некоторые или все Восставшие могли бы остаться в системе Глизе 163. Но если бы Восставших предоставили самим себе, им пришлось бы бороться в одиночку еще три столетия. Без "Занзибара", без тысяч их собратьев, без руководства Юнис это снова стало бы еще одним риском. Транспортировка их в Крусибл была наиболее простым вариантом.
По крайней мере, так Гома пыталась убедить себя. Она была решительным сторонником именно такого исхода. Но с другой стороны, она думала о своих собственных слонах и о генетическом богатстве, которое теперь несут Восставшие. Смерть Агриппы погасила сигнал разума в стадах Крусибла. Но при правильном поощрении из
Безнадежная надежда?
Возможно. Но у нее были и более дикие фантазии, и некоторые из них стали реальностью.
– Гома, - сказала Мона Андиса, и на ее лице появились морщины и тени тех лет, которые она провела без сна, служа танторам.
– Вы прибыли как раз вовремя. Гектор приходит в себя.
– И она кивнула на изображение, представляющее собой поперечное сечение могучего черепа, укрепленного костями, как замок, защищающий себя стенами и бастионами.
– Признаки хорошие, - добавила она.
– Думаю, они все сделали это.
– Мы сделали это, - сказал Гома.
– Все мы. И мы все должны выразить вам нашу благодарность, Мона. Вы видели Крусибл?
Андиса быстро улыбнулась, как будто ей было за что извиняться.
– Пока нет. Слишком занята с послами.
– Вам следовало бы. Это по-прежнему прекрасно.
Послы. Это слово прижилось, когда говорили о Восставших. Но послы при ком и что именно представляют? Все остальные представители их вида теперь покоились где-то в глубоком космосе, где бы сейчас ни находился "Занзибар". Если бы "Занзибар" действительно все еще не путешествовал, все еще мчался бы по пути, предначертанному ему Мандалой, со скоростью на один вдох ниже скорости света, так быстро, что у поднявшихся на борт не было бы времени сформулировать ни единой мысли, не говоря уже о том, чтобы обдумать свою судьбу...
Со времени второго занзибарского перевода прошло менее полутора столетий, - подумала Гома, с содроганием осознавая масштаб происходящего. В лучшем случае "Занзибар" находился сейчас в ста пятидесяти световых годах от Паладина... расстояние, от которого сжимается душа, но все равно ничего, даже царапины, по галактическим меркам.
Куда бы они ни направлялись, они, возможно, еще не прошли и десятой части пути... или сотой части.
Андиса привела ее к Гектору. Его извлекли из подвесного резервуара и уложили в поддерживающий гамак. Его передние ноги были перекинуты через переднюю часть гамака, голова, похожая на валун, покоилась на коленях, туловище касалось пола. В этой секции корабля существовала гравитация, и хотя ее кости и мышцы все еще болели от привыкания после спячки, Гома была рада этому. Скоро она будет ходить по Крусиблу.
Как и послы.
Гектор выдохнул. Она дотронулась рукой до верхней части его туловища, ощутив ладонью его жесткую, щетинистую шероховатость. При прикосновении Гектор открыл один усталый, слипшийся со сна глаз. Это был розовый цвет заката, похожий на бледный драгоценный камень, воткнутый в серую плоть.
– Мы сделали это, - тихо сказала она.
– Все мы. Там, внизу, целый мир. Ты можешь гулять на открытом воздухе, под открытым небом, без скафандров и куполов. Так долго, как тебе заблагорассудится.
Андиса кивнула на нейронный дисплей. Краски расцветали в плотных узлах активности.
– Он хочет ответить. Это вокализационные импульсы. Но я не хочу подключать голосовой аппарат, пока он не встанет на ноги.
– Не торопись, - сказала Гома, все еще поглаживая его хобот.
– Тебе нужно быть сильным, посол Гектор. Всем вам. Ваша работа только началась.
И, если уж на то пошло, у нее тоже.
Орбита "Травертина" постепенно приблизила его
"Травертину", очевидно, был назначен стыковочный узел. Они направились к нему, и вскоре к ним присоединился небольшой рой похожих на мотыльков служебных судов. Гома и Ру завороженно наблюдали за красочным представлением, пока их не позвали в главную общую зону. Грейв уже отправился беседовать с другими членами делегации "Второго шанса", а Васин созывала весь корабль на совещание.
Кану был там, и Гома увидела его впервые с момента их пробуждения. Она и Ру присоединились к нему. Они обнялись, каждый из низ был благодарен за то, что они прошли перелет.
– Я ходил посмотреть на танторов, - сказал Кану.
– У них все хорошо. Это прекрасный поступок, который вы совершили, помогая им с оборудованием для спячки.
– Это было ничто по сравнению с теми годами, которые потратили Мона и ее команда, - сказал Ру.
– Вы все пошли на жертвы, - ответил Кану.
Гома знала, что она может либо неловко обойти вопрос Ниссы, либо высказать его в открытую.
– Я так понимаю, что между "Травертином" и медиками на Крусибле уже был какой-то контакт. Нас долго не было, Кану. У них, должно быть, много возможностей.
Он кивнул, как человек, пытающийся принять мужественный вид.
– Посмотрим.
– Они сделают все, что в их силах, - сказал Ру.
– Я уверен в этом.
– Я уверен, что так и будет.
– Он говорил медленно, отстраненно.
– Это было самое лучшее, что можно было сделать, оставив ее без присмотра. Даже несмотря на то, что она пропустила большую часть нашего времени в обществе танторов.
– Нам придется вернуться, не так ли?
– сказала Гома, пытаясь взять оптимистичную ноту.
– Не обязательно нам, но людям. Может быть, нам даже не понадобится для этого космический корабль. Просто снова запустить Мандалу, как это работало раньше.
– Кто-то должен попытаться, - согласился Кану.
Но это был бы не он, подумала Гома. Или она, или Ру. Возможно, капитан Васин, если она еще не насытилась космическими исследованиями. Но даже Гандхари выглядела измученной тем, через что им пришлось пройти.
Она что-то говорила.
– Я уверена, что через некоторое время нас встретят дипломатические представители нынешнего правительства. Они неизбежно покажутся нам странными. Возможно, это даже немного пугает. Давненько мы не виделись. Но вы можете быть уверены, что они точно так же опасаются встречи с нами. Мы, должно быть, действительно кажемся им очень странными. Но с добрыми намерениями в наших сердцах, верой в наших новых хозяев, верой в самих себя мы найдем выход. Некоторые из вас попытаются вернуться к своим старым жизням на Крусибле. Я не хочу преуменьшать трудности, с которыми вам предстоит столкнуться, хотя совершенно уверена, что вы прекрасно представляете, чего вам ожидать впереди. Но никогда не забывайте об этом. Сейчас мы команда, и мы останемся командой. Когда вы покидаете этот корабль, вы не оставляете позади дружбу и союзы, которые мы создали. Они остаются с нами. Они будут нашей связью на протяжении всех предстоящих лет и испытаний. Каждый из вас заслуживает мое уважение и благодарность.