Пробуждение. Пятый пояс
Шрифт:
— Что ты тут крутишь слова, младший? Пытаешься угрожать? Да кто ты такой, сопляк? Назови своё имя или хотя бы покажи лицо.
Теперь я поджал губы. Вот же дарсова сволочь — по больному бьёт. Я всё ещё не придумал нового имени, а имя фракции ему и вовсе не нужно знать. Процедил сквозь зубы:
— Если бы я хотел, чтобы моё имя узнали, то разве бы надел эту маску?
— Это убожество? Если ты хотел, чтобы на тебя все обращали внимание,
Я ткнул в сторону сцены с кристаллом:
— Похоже, он вам не очень нужен, да?
Бламер ожёг меня злым взглядом и вскинул табличку:
— Миллион семьсот!
— У нас новая цена! Отлично, отлично! Если я что и понимаю в аукционном деле, так это то, что редкость не может стоить дёшево. Итак, кто больше? Кто больше?
Этим вопросом задавались и другие желающие купить. С трудом, но я уловил чей-то мысленный шёпот:
— Бламер, к чему радовать эту хитрую суку, задирая цену в небо?
— Согласен, это ни к чему, — признал Бламер гораздо громче, чем его собеседник. — Поэтому я надеюсь, что из уважения к моей фракции Краут ты не будешь перебивать цену.
Я отметил — Краут. А вот про эту фракцию я слышал. Не так уж всё и плохо — пятая звезда, таких фракций в Империи много и это граница настоящей силы. Она начинается за ней, во фракциях шестой звезды.
— Миллион семьсот — раз!
— Как же я могу не перебивать, если этот кристалл должен принадлежать моей семье?
— А, так ты хочешь урвать его по дешёвке? — усмехнулся Бламер. — Ну уж нет, если он и должен дать толчок в росте кому-то, то только моей фракции.
— Мечтай, — процедили ему в ответ.
— Миллион семьсот — два!
— Миллион восемьсот!
Бламер из семнадцатой ложи усмехнулся:
— Как видишь, тебе здесь договариваться нужно не только со мной, но ты даже этого не сумел, — и тут же вскинул табличку. — миллион девятьсот!
Я плеснул им масла в огонь:
— Два миллиона!
На мне сразу же скрестилось несколько взглядом и восприятий.
Седой не скрываясь, вздохнул:
— Молодой магистр, надеюсь, вы понимаете, что делаете. Ещё сильней надеюсь, что вы представляете, где нужно остановиться.
Я так же откровенно кивнул и сказал вслух, не сомневаюсь, что уж с тем, чтобы это услышали, никаких проблем нет:
— Не переживай, я помню, сколько у нас денег.
Седой в ответ так же вслух насмешливо фыркнул:
— Тут бы было верней сказать — сколько у нас долгов!
Клянусь, я видел, как злорадно блеснули глаза у Бламера из семнадцатой ложи.
Цена тем временем дошла до двух с половиной миллионов и шагнула за неё,
— Два семьсот десять.
В ответ Бламеру процедили из четвёртой ложи:
— Два семьсот пятнадцать.
Недостающий жар в торге они возмещали ожесточённой руганью, уговорами, обещаниями и даже угрозами в личном общении.
— Бламер, если ты сейчас уступишь, то моя фракция не забудет твоей щедрости. Обещаю, что возмещу её на турнире талантов.
— По-твоему, мне семнадцать лет, что я поведусь на такое? До турнира ещё три года. К тому времени ты уже забудешь о своём обещании. Два семьсот двадцать!
— Рассчитаться здесь и сейчас? Хорошо, хорошо. Десять пилюль души. Они очень пригодятся вам, чтобы увеличить шанс прохождения Испытания.
— В чём-то ты прав, но всего лишь десять?
— Не подавишься ли от жадности?
Седой как сидел статуей, так и остался ей, только зубы скрежетнули. Я искоса глянул на него. Выходит, тоже слушает разговоры, слышит то же, что и я, и совсем не рад этому торгу в мыслеречи.
Пилюли души, значит. Здесь сложно не понять, о чём идёт речь.
Я вздохнул. С одной стороны, я отлично помню слова Гунира, моего старого товарища сначала по Школе Морозной Гряды, затем по лесам тех земель. Если ты добыл с врага трофей, то разве должен ломать его? Меч нужно использовать в сражении, пилюли нужно использовать, чтобы стать сильней или залечить раны.
С другой стороны, для пилюль души уничтожен не один и даже не два человека.
С третей стороны, мне ли, едва ли не называющему Призрака своим братом, делать скорбное лицо? За последние пару месяцев я буквально скормил Призраку двух Властелинов Духа. Не считая тех несчастных, которых не так давно в Призраке было гораздо больше. А ещё у меня была когда-то Жемчужина, полная чужой жизни и сил.
Что разрешено, что нет? Где грань того, что допустимо, а что уже нет?
Когда-то эту грань определяли законы и решения Защитников Равновесия, которые решали спорные моменты.
Это один из путей, которые я могу выбрать в будущем.
Большая проблема лишь в том, что я не уверен, что сумею определить даже для себя эту грань равновесия и не уверен, что сумею пройти Великое Испытание Защитника Равновесия.
Дух Великого Испытания вряд ли будет подыгрывать мне так, как делал недавно другой дух, подсунув мне милых сектантов с тяпками и отвратительных имперцев.