Пробуждение. Пятый пояс
Шрифт:
Моя улыбка стала шире.
— Старший тоже своего рода лекарь?
Он улыбнулся в ответ:
— Нахватался в первые годы, когда объездил всех тех, кто были мне по карману.
Я невольно перевёл взгляд на его правое плечо:
— Вам удалось отстоять узел?
Цалиш кивнул:
— Да. Ты отбросил стихию дерева достаточно далеко от него, так что мне удалось наполнить узел раньше, чем она захлестнула его. А если я в чём и хорош, так это в том, чтобы держать границу. У меня были долгие годы на то,
Я кивнул, показывая, что понял о чём он. Заслон его стихии земли я видел. Сплошная завеса серой пыли, что и создавала эту самую границу.
Подросток расплылся в улыбке:
— Дедушка! Это же отлично! А ты ещё не хотел пробовать! Вот видишь, как хорошо, что я решил навестить тебя и попить с тобой чаю. Не будь меня и ты бы прогнал нашего уважаемого гостя, а ведь сам учил меня сначала думать, а затем действовать.
Цалиш смутился, снова странным жестом втянул голову в плечи и прочистил горло:
— К-хм-кх-м.
А я поднял левую руку, на этот раз ладонью вверх, снова вытаскивая из кольца контракт. Вытянул вперёд руку с этим свитком и решительно сказал:
— Значит, раз всё так отлично, старший, пора обсудить пункты нашего договора. Год. Верная служба. Молчание потом обо всех тайнах, что вам станут известны за время службы. В том числе и то, как я вас лечу.
Цалиш переглянулся с внуком и тот спросил:
— Уважаемый гость, вы до сих пор бледны, вон даже на лбу выступил пот. Не хотите сначала прийти в себя, выпить чая с дедушкой, или выпить вина?
— Спасибо за беспокойство, но я спешу, у меня много дел и много встреч, поэтому мы должны заключить контракт как можно быстрей, — отрезал я.
Толку ждать, когда мне станет лучше, если эта то исчезающая, то пронзающая боль не от усталости лечения, а от змеев, что творят что-то неясное с меридианами? Мне ещё предстоит проверить, не оставляет ли всё это шрамы, но шрамы я сумею убрать, а вот способов увеличить размеры меридианов очень и очень мало.
Цалиш снова переглянулся с внуком, если бы я не был уверен, что подобное от меня не скрыть, то посчитал бы, что они переговариваются друг с другом мыслеречью. Но я не только ничего не слышал, но и понимал, что это невозможно — этот подросток всего лишь Мастер.
Переглядывание закончилось тем, что внук сделал шаг назад, а Цалиш перевёл взгляд на меня и кивнул:
— Ну хорошо. Год — согласен. Молчание — согласен. Для меня важней, чтобы были твёрдо прописаны мои обязанности.
Стараясь не морщиться от блуждающей по телу боли, я предложил:
— Можем использовать стандартные от Дома Найма. Те, что для телохранителя.
— Хорошо, давай набросаем черновик, — согласился Цалиш и вытащил из кисета чистый лист и набор для письма.
Я про себя лишь покачал головой. Неужели у меня вышло и он последует за мной по своей воле?
Равновесие…
Жалкое оправдание. Я уже в любом случае не тот, что вчера и, тем более не тот, что позавчера. Сначала Верность без ведома телохранителя Плайта, затем комбинация забывчивого и пьяного Озмана, сегодня долговые Указы над Травером. Может быть, такими крохотными шагами и пришли Стражи к Бедствиям, а Рам Вилор к наказанию Ордена Небесного Меча? Может быть. Мне остаётся лишь надеяться, что я либо сделаю таких шагов на пути к своим целям меньше, чем они, либо сумею остановиться на краю.
Не сказать, что составить контракт, который устраивал обе стороны, вышло быстро, но вышло. Солнце ещё не зашло, когда мы с Цалишем вышли из его дома. В этом городе я сделал всё, что хотел. Есть ещё те, кого можно соблазнить лечением в этом городе, но нет смысла идти к ним, лучшего из них я уже заполучил, остальные хуже, чем те, что ждут меня в других городах.
— Старший Цалиш…
Он поморщился и перебил меня:
— Смешно. Раз у нас контракт и я теперь на твоей службе, то смешно использовать подобное обращение. Старший — я приказываю вам! Да, младший, уже бегу!
Я вскинул брови, ожидая продолжения, а вот Травер расхохотался:
— Аха-ха-ха! А я бы на такое поглядел!
— Кстати, кто это? — с интересом спросил Цалиш, оглядывая Травера.
Я сказал полуложь:
— Это долговой слуга, который тоже отрабатывает год.
— Интересно, в какой фракции у нас Дома Найма с долговыми слугами такой силы?
И снова я ответил расплывчато, не используя ложь прямо:
— Это была большая удача. Ну, или неудача, если судить с его точки зрения, — сменил тему напомнив. — Так что с обращением?
— Ты используй прозвище, я к нему уже даже привык, а я, — Цалиш широко улыбнулся, — буду называть тебя младший господин. Звучит же — уже бегу, младший господин?
— Аха-ха-ха! — Травер, хохоча, шагнул ближе, хлопнул Цалиша по плечу и заявил. — Слушай, а ты знаешь толк в самоуничижении, мне есть чему поучиться.
Цалиш вскинул брови, оглядел руку на свое плече, а затем сбросил её коротким и резким движением.
Травер шагнул назад, поднимая руки:
— Всё-всё-всё, понял.
Я резанул его злым взглядом, спросил Цалиша:
— Под прозвищем вы имеете в виду — Зеленорукий?
— Именно, младший господин.
— Аха-ха-ха!, — снова зашёлся в хохоте Травер. — А вам идёт, младший господин калек и долговых слуг.
Я потёр бровь, с трудом удерживаясь от ещё одного приказа этому дарсову шутнику. Даже хохот его неприятный, громкий и грубый, больше похож на давно позабытое гоготание пересмешников.
Ухмыльнулся и сообщил:
— А ты у меня будешь Пересмешником.