Пробуждение
Шрифт:
Вздохнув, он побрел на поиски туалета, потом снова наведался на склад, где слопал ещё один пакет «фарша», потом от всей души напился, потом нашел душевую и вымылся. Теперь он чувствовал себя едва ли не родившимся заново. Может быть, в «фарше» имелись какие-то целебные вещества, но болели теперь только ноги, да и то не сильно.
Йаати отправился на поиски одежды, — но попал в нечто вроде командного пункта. Здесь стояло несколько сложных, незнакомого вида пультов, — а над ними светились экраны, вернее, массивные металлические рамы, в которых, прямо в воздухе, мерцало смутное изображение. Он увидел несколько пустых улиц, должно быть, окружавших этот дом, и какие-то
Вздохнув, он начал обходить одну комнату за другой. В большинстве не нашлось ничего интересного, — но, в конце концов, ему повезло найти склад обмундирования. Увы, — все комплекты оказались ему велики. Рукава курток свисали на пальцы, штанины были длиннее ног, а ступни в ботинках болтались, как высохшие орехи в скорлупе. Рукава и штанины он, в конце концов, догадался подвернуть, ботинки, наверное, мог набить бумагой, — но её под рукой не нашлось.
Йаати с сомнением посмотрел на свои босые ноги. Пока что они неплохо обходились без обуви, — и он решил не морочится на этот счет. Неудобная обувь куда хуже, чем вообще никакая, — это он усвоил во время туристских походов.
Кроме одежды, тут нашлись противогазы и какие-то тяжеленные жилеты, — как он определил на ощупь, бронированные, с множеством карманов, петель и креплений для всевозможной амуниции — и, разобравшись в незнакомых ремнях и застежках, он решился влезть в один.
Жилет ему тоже оказался велик, — но здесь это было только к лучшему. Он закрывал почти всё тело, и даже не казался на нем таким тяжелым, как в руках. Йаати даже немного попрыгал, чтобы убедиться, что лишний груз не вымотает его в дороге. Нет, вес, конечно, ощущался, и при прыжках через что-то это придется учитывать, — но точно ничего такого, что отняло бы слишком много сил.
Бронежилет навел его на мысль об оружии. Он отправился на поиски, — но здесь ему не повезло. То ли люди, уходя отсюда, унесли всё с собой, то ли оружейка скрывалась за какой-то из множества запертых дверей. Он решил искать ключи, — но не преуспел и в этом. Сами замки оказались очень странными, — без каких-либо отверстий, с красными светящимися линзами вместо скважин — и, похоже, открывались не ключами, точно не теми ключами, о которых он знал.
Йаати вздохнул. Искать то, что неясно, как выглядит, — дело явно дохлое. Сами двери, правда, не казались особенно прочными, — похоже, что замки на них добавили потом, — но он не хотел ломать всё подряд в поисках чего-нибудь ценного, да и не видел здесь предметов, пригодных для такой цели.
Ещё раз вздохнув, он подошел к раме с силовым полем — непонятно, зачем нужным, раз оно даже не мешало проходу. Йаати осторожно потрогал его рукой, потом зажмурился, задержал дыхание — и шагнул.
Всё оказалось ещё проще, чем в первый раз, — полностью одетый, он почти ничего не почувствовал. Здесь ничего не изменилось, и он, прислушиваясь, медленно пошел наверх. Залитый мертвенным голубоватым светом вестибюль
Дом оказался высокий — Йаати насчитал восемь этажей, и остановился перевести дух. Его очень тревожила тишина — вернее, какие-то смутные, непонятные звуки внутри здания, такие слабые, что он не мог понять, что тут их издает. Казалось, что шуршат мыши — или даже тараканы, но тараканы должны были быть очень уж крупные, и его передернуло: этих тварей он терпеть не мог.
Ещё раз вздохнув, он толкнул последнюю дверь. Деревянная лестница за ней вела на пустой высоченный чердак, залитый бесцветным, каким-то тревожным светом. Осторожно ступая по пыльным доскам, он поднялся по последней лесенке, и выглянул в окно.
Пустой мертвый город лежал под ним, под затянутым белесой мглой небом. Низко стоявшее солнце расплывалось в ней смутным синеватым пятном. На севере смутно блестел черно-фиолетовый массив башни — она, казалось, совсем не приблизилась. Вторая же башня, трехрогая, напротив, выступила очень четко, — Йаати понял, что до неё всего-то километра два, и высотой она с сорокаэтажный дом, — но при всем этом узкая, словно обычная жилая башня. Воздух был неподвижен, и вновь ни холодный, ни теплый, — похоже, что эта жутковатая погода стояла тут постоянно.
Заметив, что вдоль края крыши идет узкая дорожка, Йаати выбрался из окна, и осторожно спустился к ней. Доски потрескивали под ним, и это его тревожило, — здание было старое, оно стояло тут уже явно не один век. Таких даже в его время не строили, — и он не помнил таких вот в Лахоле. Казалось, что он попал в какое-то химерическое будущее, — не совсем чужое, в чем-то узнаваемое, но в чем-то — невыносимо чуждое. Туда, куда не должен был попасть…
Йаати вздохнул. С одной стороны ему, конечно, хотелось вернуться домой, к теплой постели и полному холодильнику еды. С другой — ему выпало невероятное приключение, и любопытство его прямо-таки распирало. Проще говоря, в голове у него царила суматоха, и, что самое скверное, он до сих пор не верил, что всё это происходит наяву. Нет, если он сейчас свалится с крыши и ничего не случится, он точно во сне — ну а если нет? Страх он тоже чувствовал, и сильный, но всё же, как-то отстранено, словно это происходит не с ним.
Помотав головой, он пошел вдоль края крыши. Вокруг, тускло отблескивая, горбились другие крыши, в провалах улиц лежал прозрачный сумрак. Там ничего не двигалось, — но Йаати то и дело косился вниз и всё время прислушивался. Он уже понял, что уши тут более надежный союзник, чем глаза.
Выбравшись, наконец, на другую сторону крыши, он увидел смутный простор речной долины, — этой ночью его как-то занесло в верхнюю часть города. Йаати с сомнением посмотрел на свои руки, ровные босые ноги, — он не представлял, что вело его, и как он вообще уцелел, шатаясь среди орды чудищ в таком вот бессознательном состоянии.
Цепляясь за поперечные планки, он взобрался на конек крыши и сел, подставив лицо призрачному теплу солнца. Как всегда на высоте, хотелось летать, — во сне это даже удавалось, но не в реальности. Однако, его «третий глаз» мог летать, — и Йаати закрыл глаза, сосредоточился, стараясь выпустить его на волю…
Вдруг он спиной ощутил чужой — и смертельно враждебный — взгляд. Йаати вскочил и обернулся. Ничего… лишь далеко над рекой висело смутное белое пятнышко. Он почти не мог разглядеть детали, но этот предмет явно летел, — без каких-либо видимых крыльев! — и летел прямо к нему.