Пробуждение
Шрифт:
Подполковник бросил в сторону Ветрова недобрый взгляд. Мол, умного из себя корчишь, старлей? Чином еще не вышел.
— Незаметно — как раз нетрудно, — отдельные картинки мозаики стали вставать в голове Романа на свои места. — Мы же все были заняты удержанием главного здания и непосредственно прилегающей к нему территории. А уж после попытки Батуриной… Мы же не знали, что это липа.
Помолчал и добавил:
— Да и журналистка, думаю, не знала тоже. Ей вложили в голову программу, мол, должна сделать то и то, и в результате
— И для этого неведомые организаторы даже пошли на разоблачение? — недоверчиво покачал головой подполковник. — Решились обнародовать свое тайное оружие — пси… — но выговорить слово не смог. — Ну, в общем, что умеют внушать? Или это вы придумали? Надо же как-то оправдаться!
— Нас они уже списали со счета. Вряд ли рассчитывали, что кто-то останется в живых. Атомный взрыв — и никаких свидетелей и подробностей.
— А была ли девочка? — вдруг спросил Подколзин. — Или вы все придумали в свое оправдание? Скажем, дезертировали, когда поняли, что долго не удержаться.
Роман промолчал в ответ на обвинение. Уж не этому холеному штабнику, время от времени поглядывающему за окно, упрекать кого-то в трусости.
Зато не выдержал дед. Благо, к числу подчиненных не относился. И вообще давно не состоял ни на каких учетах.
— Ты что сказал, драный батон? Думаешь, погон на пузо нацепил и шишкой стал? Ты там был, гаденыш, чтобы кого-то обвинять? Люди долг выполнили — как его понимали, жизней не пожалели, а ты что делал, холуй генеральский? Кофе тем, кто в чины вышел, подносил? Придумали мы? Я сейчас тебя самого придумаю! На всю свою поганую жизнь запомнишь!
И так грозен был привставший старик, что довольно молодой еще подполковник, годившийся не в сыновья — во внуки, — невольно попятился.
Эксперт посмотрел на разошедшегося деда с нескрываемым удовольствием. Когда еще увидишь такое?
— Да что вы? — пошел на попятную утративший последние следы лоска Подколзин, вид которого был жалок, и даже погон словно выцвел и сполз еще ниже. — Сейчас другие эксперты разберутся, составят заключение…
— Да тебя самого в заключение надо! Лет на десять, чтобы вежливости научили!
— Кого в заключение? — бодренько спросил объявившийся в комнате один из фээсбэшников — уже в годах и, судя по уверенности в себе, наверняка в немалых чинах. — Сейчас организуем!
— Вот этого, с погоном, — не принял шутку Сохан.
— Этого? А оно надо? В общем, психиатры утверждают — женщина подвергалась глубокому внушению. Настолько глубокому, что принцип его непонятен. Однако сам факт сомнения не вызывает. К сожалению, что именно было внушено, установить также не представляется возможным. Разве в стационарных условиях, да и то психиатры весьма сомневаются. Там еще какой-то блок стоит. Но факт налицо.
Факт был явно не из тех, которые способны радовать. Неведомый противник располагал
— У нас тоже все закончено. Правда, больше предположений. Даже на месте сейчас ничего не определишь. — Подколзин не столько рассказывал фээсбэшнику, сколько докладывал, что подтверждало гипотезу о чине.
— Хорошо. По факту взрыва доложите своему командованию. По журналистке пока не надо. Понятно?
— Так точно! — едва не вытянулся в струнку подполковник. Не сдержался, осторожно полюбопытствовал: — Контора решать будет?
— Нет, — скупо улыбнулся «чин». — Тут даже не наш уровень. Сейчас позвоню советнику президента.
Подколзина фраза впечатлила. Романа и деда — не слишком. Им было не до верховной власти.
— Разрешите? — Подполковник отправился звонить. Не в присутствии же посторонних связываться с начальством!
— А нам куда? — спросил Сохан.
А вот Ветрову было все равно. На него накатила апатия и усталость. Мучительно хотелось курить, но в здании штаба это было категорически запрещено.
— Подождите здесь, — отмахнулся фээсбэшник.
Они вообще тут был фактически ни при чем.
Старший лейтенант состоял на действительной службе и подчинялся своему командованию, дед вообще на данный момент являлся человеком вольным. Раз уж рабочее место испарилось в сиянии атомного взрыва. А эксперт по энергетике уже успел куда-то уйти. Вот у него-то дел было по горло.
— Отчего же не подождать? — Дед смерил взглядом Романа и понимающе вздохнул. — Что, тяжко?
— Есть немного. — «Немногого» было столько, что старший лейтенант едва не тонул в нем.
Все же погибли, и только он…
— Ничего, паря. Мы большое дело сделали. Теперь доставят нашу пленницу в какую закрытую клинику, да хорошенько разберутся, чем зомбя от обычных людей отличаются. И как с этими гадами лучше бороться. Они же маскироваться могут — не отличишь.
— Разберутся. — Роман сам понимал — доставленная информация настолько серьезна, что за нее не жалко отдать жизнь. Но жизни отданы чужие, а он-то тут. Сидит, ждет невесть чего. Военнослужащий без собственной части. Погибла родная группа. В полном составе. И Молодой, и Рыжий, и Батя…
Куда-нибудь да пошлют. Без дела не оставят. Если перед тем душу не вытрясут: как, чего и не превратился ли в зомби он сам?
В отличие от старшего лейтенанта, Сохану не сиделось на месте. Он встал, прошел к окну, долго смотрел на городской пейзаж, а затем покачал головой.
— Вот тревогу что-то не объявляют. Пока тут народ эвакуируешь… Хотя от нынешней власти всего можно ждать.
— Шила в мешке не утаишь, — машинально пробормотал Ветров. — А организованно они все равно ничего делать не умеют.