Пробужденный
Шрифт:
видела, как он отвернулся к окну и дрожащей рукой провел по волосам.
* * *
Уснула я днем, а когда проснулась, был уже вечер. Окно в спальне было открыто, и в
него проникал ночной воздух, холодный и пахнущий рекой, цветами пустыни и
экзотическими специями. Бодро открыв дверь, я обнаружила Амона спящим. Его длинное
тело неестественно скорчилось на диване, еда на столе стояла нетронутой.
Выкатив тележку с остывшей едой в холл, я вытащила телефон и тихо
волосы сейчас упали ему на глаза, и после мгновения борьбы с собой я закрыла ту часть
сознания, что контролировала мое поведение, и нежно убрала волосы с его глаз
кончиками пальцев. Меня привлекло тепло его кожи, и я хотела просто сидеть рядом с
ним и чувствовать это тепло.
Его полные губы во сне казались мягче, и я поняла, что видела сейчас перед собой
человека, а не солнечного бога. Такими были две его стороны, выгравированные на одной
монете. Каждая его сущность была сильной, красивой и властной, но человек-Амон, что
был уязвимым, что сомневался в себе, что тосковал по связи с людьми, мне нравился
больше.
Было так просто представить его спящим, страстным и теплым, обнимавшим меня, а
меня – целующей его, запустившей руки в его волосы в порыве страсти. Когда я поняла, что легко могу влюбиться в такого, как он, я убрала руку и осадила себя за такие девичьи
фантазии. Я не знала, что на меня нашло, и не могла это объяснить, потом решила просто
забыть об этом. Лишь раз в жизни я позволила себе нарушить правила, но, если бы мне
хотелось найти себе хорошую пару, рядом не было никого подходящего. Все же мой
прежний стиль мыслей возвращался. Что будет, если я все же закончу тем, что полюблю
Амона слишком сильно? У нас не может быть общего будущего.
Но он был внимательным – не только ко мне, но и к остальным. Солнечным – было
что-то особенное, когда Амон возвращал энергию; я не могла тогда сопротивляться
счастью. Самоотверженным – какая девушка устоит перед парнем, что забыл о своих
желаниях и жертвует собой ради спасения остальных.
Эти качества и многие другие отбрасывали бриллиантовый свет на сотканного из
тени и сна парня, которого я тогда встретила. Он исчез, и остался Амон. Я могла опасно и
беспечно влюбиться в такого, как он, но я не могла представить себе сценарий, в котором
такие отношения закончатся чем-то, кроме разбитого сердца. Конечно, мои родители не
одобрят его, пока у него не будет задатков политика или ученой степени.
Ирония была в том, что если бы я жила во времена Амона, мои родители и мечтать о
лучшем не могли бы. Все же
Амон был известным. Я поморщилась, подумав, что он мог бы жениться на сестре, как
боги в прошлом. Хотя у него могло и не быть сестры.
Зато я могла временно забыть о планах на будущее для себя, и уже за это я была ему
благодарна. Я не представляла, как трудно мне станет жить, когда все это закончится. С
Амоном мне казалось, что возможно все. И я уже не была той мисс Янг, Лиллианой. С
ним я была просто Лили, юной Лили. И быть Лили мне нравилось больше.
В дверь легонько постучали, я отставила свои размышления и открыла ее, пропуская
служащего с новой тележкой. Он дал мне бумажку на подпись и ушел. Амон проснулся, когда я расставляла еду на столе.
– Присоединишься? – с улыбкой спросила я. – Думаю, я готова пировать.
Вскинув голову, он разглядывал меня расширившимися зелеными глазами.
– И что же ты празднуешь, юная Лили?
Поднимая стакан, полный апельсинового сока, я сказала:
– Возможности. Давай отпразднуем неизвестность.
Амон придвинулся ближе и взял стакан, наполняя его из графина.
– Тогда за неизвестное, - сказал он и звякнул своим стаканом о мой.
С облегчением я наполнила свою тарелку и в этот раз не позволила себе думать о
жире, углеводах и калориях. Если что-то было вкусным, то я была уверена, что оно
понравится Амону. Он заметил шоколадный пирог, и я предложила ему попробовать, в
ответ он придвинул ко мне полную тарелку египетской еды, которую он любил, и
сообщил, что ее нужно есть руками. Другое блюдо мы зачерпывали тонкими кусочками
благоухающего хлеба. Мы попробовали все, угощая друг друга, и Амон взял телефон, заказав из меню то, что мы еще не успели попробовать.
Впервые мы попробовали с ним пиццу, и ему больше всего понравилась
«Маргарита». Я познакомила его с лобстером и пастой лингвини, мороженым и
итальянскими фрикадельками, тартаром из мяса и весенними роллами, а он угощал меня
многими местными блюдами. Некоторые были похожи на то, что я когда-то ела, но другие
были открытием для меня.
Дегустация блюд с Амоном была для меня волнующим опытом. Это было странно,
смело и, конечно, интимно. Но, кроме всего этого, было весело. Я понимала, что никогда
еще не пировала за всю жизнь. Страсть Амона к еде и влечение к обычным радостям
вроде вкуса или вида блюда было большим открытием для меня. И мне хотелось такое
повторить.
К тому времени, как мы закончили, я постанывала, ведь никогда еще в жизни