Пробужденный
Шрифт:
– Уверена, что за все это время вода размыла берега…
– Я говорю не о размерах реки, я говорю о землях, о людях вокруг реки. Они
потеряны, их украли. Они растворились, как роса на солнце.
– Амон… - я взяла его за руку и сжала ладонь. – Они… остаются твоими людьми. У
нас есть новые технологии, мы можем путешествовать, у нас есть работы, которые ты себе
и представить не сможешь, но мы прежние. Нам все еще нужно то же самое – мы пьем, едим, хотим дружбы и любви.
Мы чувствуем боль. Мы болеем и умираем.
– Да. Но, возможно, вам уже не нужна… реликвия… вроде меня. Может, мне пора
уснуть под стеклом, как остальным, и никогда больше не просыпаться.
Я представила себе, каково это – проснуться раз в тысячу лет и увидеть мир совсем
другим, изменившимся без меня, остаться без связей с кем-нибудь, без семьи
«Ему должно быть ужасно одиноко».
Хотя мы были разными, как любые два человека, я знала, что такое одиночество.
Повернув голову, я смотрела на мерцающую реку.
– Нил вырастил и выкормил несметное количество поколений, и он все еще служит и
помогает людям Египта. Многие могут пройти по его берегам и подумать, что так и надо.
Они могут и не вспомнить о королях, что плыли по его волнам, или о людях, что зависели
от его воды, или о культуре, но это не уменьшает его значения. Это не уменьшает его
важности. Твой народ может не знать тебя. Они могут пройти мимо тебя по улице и не
почувствовать твоей силы, но это совсем не означает, что ты не нужен им.
Я не знала, что еще сказать. Я понимала, как сильно это пробуждение отличалось от
его предыдущих. Тогда его встречали праздником, а теперь его забыли.
Подняв взгляд, Амон сказал:
– Ты права, Лили.
– Что? Как? – я успела подумать, что сильно ошиблась.
– Не важно, как мы воспринимаем солнце, оно продолжает светить, невзирая ни на
что. Если мои заслуги не признают, то пусть так и будет. Я поклялся служить народу
Египта и продолжу это делать, пока это нужно будет Египту.
– И как долго?
– Как только исчезнет угроза тьмы.
– Этого никогда не случится.
– Тогда я продолжу служить.
Ореховые глаза Амона были обеспокоенными.
– Как ты справляешься со всем этим? То есть, все эти изменения, что ты увидел
вокруг, должны ошеломлять.
– Ты – это то, как я… справляюсь, Лили.
– Как это понимать?
– Это сложно объяснить.
– Но ты можешь попробовать?
– Мое сознание может понимать мир через твои глаза. Как вышло с твоим
телефоном, например. Если я сосредоточусь, то могу увидеть, как ты его используешь. Я
вижу в сознании, как ты доверяешь
– А что насчет самолетов, машин, небоскребов? – он поднял голову и посмотрел на
меня. – Стой, ты сейчас это делаешь, да? Ищешь, что такое небоскреб?
– Да.
– Это те высокие здания.
– Ах. Хотя я могу улавливать картинки и эмоции любого выбранного мной человека, с тобой моя связь особенна. Это куда больше, чем Глаз. Наша связь не только дает мне
энергию, но и успокаивает меня. Без тебя я был бы кораблем в бушующем море, что
остался без парусов и якоря. Я бы точно потерялся.
– Ты так связывался с другими людьми? Когда пробуждался до этого, я имею в виду?
– Нет. Ты первая.
– Почему ты не связывался с остальными? Тебе не нужна была их помощь?
– Связь – это соединение пяти моих сторон с другими. Связь между двумя может
легко затмить одного из нас. Это… личное.
– Потому мне было сложно контролировать то, что я говорю? То есть, все, о чем я
думала, тут же слетало с языка независимо от моего желания.
Амон кивнул.
– Твои скрытые мыли и чувства были вытянуты на поверхность. В прошлом я
понимал, где нахожусь и что должен сделать. Рядом всегда были мои сосуды смерти, так
что мне не нужна была помощь других. Мои братья пробуждались в один день со мной, вместе мы достигали нашей цели без передачи нашей воли смертным. Связи раньше не
было, потому что она не была нужна. И я буду вечно жалеть о том, что заставил тебя
пройти через это.
Я притихла на мгновение, а потом сказала:
– Я чувствую, что ты еще многое мне не рассказал.
Амон отвернулся.
– Это не то, о чем тебе стоит беспокоиться. Я продолжу питать твоей энергией очень
осторожно, чтобы не нанести вреда. Кстати говоря, тебе нужно отдохнуть, юная Лили.
– Ты тоже устал, - тихо сказала я. – Ты не хочешь поспать?
Поднявшись, Амон поставил меня на ноги и взял своими пальцами прядь моих
мокрых волос. Убрав волосы с моего лица, он поцеловал мой лоб – и этот жест удивил нас
обоих.
– Тебе сон нужен больше, чем мне, Нехебет, - сказал он, отстранившись на шаг.
– Что это значит?
– На моем языке нехебет – драгоценная водная лилия, найденная в оазисе, и этой
водной лилии, - он коснулся моего плеча, - нужно отдохнуть.
Когда я собралась возражать, он утихомирил меня, прижав кончик пальца к моим
губам.
– Здесь только одна кровать. И я хочу, чтобы ее заняла ты.
Подтолкнув меня локтем, он отправил меня в спальню. Когда я закрывала дверь, то