Пробужденный

Хоук Коллин

вырву душу из твоего физического тела или нашлю кучу проклятий?

– Не… совсем. Но я испугалась, да.

Амон откинулся на спинку кресла и пробормотал:

– Древние не боялись нашего воскрешения. Они ожидали нашего пробуждения.

Наши шеи укутывали гирляндами. Нас почитали как богов, принцев. Они дарили нам

свою любовь и признание. Теперь нас избегают и боятся, нас сделали созданиями смерти

и смрада. В лучшем случае мы забыты, в худшем – мстительные демоны.

Мы неизвестны.

Нас не ценят. Не любят. Может, нам действительно нужно перестать тратить силы, стать

настоящими реликвиями и предать себя пыли и разложению.

Эмоции Амона – отчаяние, одиночество – я ощущала волнами, но ничего не могла

поделать, только ответила:

– Амон, - я обхватила его ладонь своими руками и тихо сказала. – Я знаю, что ты

пробудился не при идеальных обстоятельствах, и ты прав, таких… как ты не считают в

народе героями, но это не отменяет того, что ты есть, кто ты есть, и кем должен быть. И

хотя встреченные тобой люди не знали тебя, они чувствовали что-то особое и собирались

вокруг тебя. Посмотри на этих стюардесс! Они не знают, что ты принц, но они стараются

услужить тебе. Они словно не могут сопротивляться. Твое тепло тянет их к тебе.

Мои слова подействовали. Я чувствовала это в нем, пока он обдумывал мои слова.

Понемногу его темные мысли рассеялись, и вскоре он одарил меня огорченной улыбкой.

– Лили, ты божество, принявшее современный облик? У тебя есть мудрость богов.

Я усмехнулась.

– Я не богиня, поверь мне. Просто я умею видеть людей.

– Ты смотришь, но не взаимодействуешь?

– Как правило, нет. Я стараюсь не вмешиваться в человеческие жизни.

– Но почему нет?

– Думаю, это разрушит всю загадочность.

– А для меня нет ничего загадочного. Когда я фокусируюсь на определенном

человеке, то могу видеть его мысли.

– То есть ты можешь читать сознание любого, не только мое? – спросила я.

– Я одарен Зрением Хораса.

– Кто вообще этот Хорас, и почему его глаза могут видеть все? – спросила я, нервно

оглядываясь и понижая голос.

– Не беспокойся, Лили. Многие вокруг нас спят, и если бы я пожелал, они не смогли

бы услышать нас. Я могу… разрушать их слух.

– Как с твоим фото?

– Да. Это то же самое. Они знают, о чем мы говорим, но не понимают нас, - он

сконцентрировался на мгновение и потом сказал. – Готово.

То, что в самолете было темно, и никто теперь нас не слышал, создавало ощущение, что я попала в интимный пузырь с Амоном, но мне нравилось это ощущение:

– Окей, тогда расскажи мне про Хораса.

Улыбка Амона сверкнула в темноте.

– Ты не устала, Лили?

– Устала,

но я очень хочу услышать про него.

– Отлично, - Амон замолчал на мгновение, а потом начал. – Хорас – сын Амон-Ра.

Его называли Золотым Солнцем, и пока отец его был Восходящим Солнцем, Хорас был

светом, что разносится над холмами в начале нового дня, заполняя мир от края до края.

– Горизонт, - пробормотала я. – Он – горизонт.

Амон склонил голову, раздумывая нал моими словами.

– Да. Наверное, так будет правильнее.

– Расскажи еще, - сказала я, достав свой блокнот, чтобы рисовать, слабо включив

лампочку над головой, чтобы видеть. – Ты можешь его описать?

– На настенных рисунках он всегда изображается с головой сокола, но как твои…

фильмы показывают, это восприняли неправильно. У него не было головы сокола, как у

Анубиса не было головы собаки. Эти животные – их спутники.

Амон уставился на мой набросок и продолжил:

– Боги и богини часто изображались с головами их животных-покровителей, так их

можно было отличать друг от друга и от других важных правителей.

– В этом есть смысл. Какого цвета волосы Хораса?

– Я не видел Хораса лично.

– Оу. Ну, тогда расскажи мне все, что знаешь о нем и его зрении или еще о чем-

нибудь, - сказала я, приготовив карандаш для записей.

– Хорас – сын Изида и Озириса…

– Постой. Ты же говорил, что он сын Амон-Ра.

– Так и есть.

– Как он может быть сыном у обоих?

– Я объясню. Начать, наверное, следует с Озириса. Он взял в жены сестру, Изиду.

– Свою сестру?

– Да.

– Среди египетских богов принято кровосмешение?

– Да, а позже так было и у фараонов.

– Ой, ну, ладно… продолжай.

– Озирис был хорошим и мудрым правителем Египта, и когда пришло время

выбирать жену, он не нашел женщины, что любил бы сильнее, чем свою сестру, Изиду.

Богиня Изида была нежной и милой, как лунный свет, и ее даром была уникальная магия.

Их союз был счастливым, праздновали все, кроме одного – их бывшего брата Сетха.

– Стой. Разве он не злодей? Темный, или как там его, которого вам нужно победить?

– Это он и есть.

– Интересно, - я делала пометки на новом листе, а Амон продолжал.

– Темный бог Сетх не всегда был с таким черным сердцем, но он завидовал своему

брату Озирису. Сетх хотел править, но еще больше он хотел Изиду. Сетх был околдован

ее красотой, и хотя он многих женщин взял себе в жены, ни об одной из них он не думал, как о желанной, только о той, что не принадлежала ему. Жажда отобрать его сестру