Процесс антисоветского троцкистского центра.
Шрифт:
Серебряков: Да.
Председательствующий: Подсудимый Лившиц, вы подтверждаете разговор, который вел Серебряков на эту тему?
Лившиц: Разговор я подтверждаю.
Председательствующий: Подсудимый Пятаков, вы подтверждаете, что такого рода указания вы давали Лившицу?
Пятаков: Да, конечно.
Председательствующий: У защиты есть вопросы?
Защитники: Нет.
Председательствующий: Заседание закрывается. Объявляется перерыв до 11 часов утра 25 января.
Утреннее заседание 25 января
Суд переходит к допросу свидетеля Логинова - бывшего управляющего треста “Кокс”.
* * *
Вышинский: Что вам известно о троцкистской подпольной деятельности Пятакова?
Логинов: С Пятаковым я встречался в начале 1928 года. Я был исключен в это время из партии и направлен в Верхнеудинск. Я ехал вместе с Лившицем и Голубенко. В Москве мы зашли к Пятакову для того, чтобы получить указания, как нам быть. Пятаков дал нам директиву о том, что, очевидно, в ближайшее время нужно будет подать двурушническое заявление об отходе от оппозиции, чтобы вернуться в партию и тем самым получить возможность снова группировать вокруг себя троцкистские кадры и продолжать борьбу против партии.
Вышинский: Вы последовали совету Пятакова относительно подачи двурушнического заявления?
Логинов: Да. Было условлено с Пятаковым, что если борьба примет более затяжной характер, то он сам подаст заявление об отходе от оппозиции, и это должно послужить сигналом нам для подачи соответствующих заявлений на местах. Мы так и поступили, т. е. когда Пятаковым было опубликовано такого рода заявление, мы на местах - я, Голубенко и Лившиц - подали заявление о присоединении к заявлению Пятакова и были восстановлены в партии.
Вышинский (обращаясь к Пятакову): Вы подтверждаете эти показания свидетеля?
Пятаков: Двурушнических целей у меня не было, но поскольку я партии не выдал своих сообщников, скрытых троцкистов, и поскольку у меня еще оставались расхождения по внутрипартийным вопросам, в частности, по вопросу относительно репрессии в отношении оппозиции…
Вышинский: Это вы говорили.
Пятаков: В этом смысле я не договорил до конца.
Вышинский: И в этом смысле ваше поведение было двурушническим?
Пятаков: Да. [c.79]
Вышинский (обращаясь в Логинову): Я хочу выяснить, был ли разговор о двурушничестве в это время или не был. Логинов, вы подтверждаете?
Логинов: Да.
Вышинский: Были ли у вас встречи с Пятаковым, когда вы находились за границей?
Логинов: Я имел там целый ряд встреч с Пятаковым. В одну из наших встреч Пятакова интересовал вопрос, каково настроение бывших троцкистов, которых знал Пятаков хорошо, таких лиц, как Коцюбинский и Лившиц.
Пятаков тогда поставил передо мною вопрос о том, что нужно снова воссоздавать троцкистскую организацию. В последующую встречу Пятаков сказал, что основной формой борьбы должна быть отныне террористическая деятельность; при этом Пятаков сказал, что это не его личная точка зрения, а точка зрения Троцкого.
Вышинский: Говорил вам Пятаков, против кого направлены террористические акты?
Логинов: Да. Пятаков
Вышинский: Это было в каком году?
Логинов: Это было, примерно, летом 1931 года.
Вышинский: Встречались ли вы после 1931 года с Пятаковым, где, когда и каковы были предметы встреч и бесед?
Логинов: После 1931 года моя встреча с Пятаковым произошла в конце 1932 года. Я сообщил Пятакову, что украинский центр создан. в том составе, какой был намечен Пятаковым, и что мы приступили уже к подпольной работе на Украине. Пятаков сказал мне тогда, что в соответствии с директивами Троцкого уже фактически осуществилось объединение троцкистов и зиновьевцев в основном на почве террористической деятельности и что в Москве работа уже развернута достаточно широко. Предлагал и на Украине переходить от разговоров о терроре к практическим действиям.
Вышинский: А вам было известно, что Пятаков в 1932 году вновь был за границей?
Логинов: Да, это стало мне известным в 1934 году, когда я встретился с Пятаковым. Пятаков передал мне целый ряд совершенно новых установок от имени Троцкого. Он выразил недовольство тем, что вопрос о террористической борьбе по-прежнему ограничивается у нас общими фразами. Пятаков сказал, что основное внимание должно быть уделено именно террору и что один исполнитель значительно дороже ряда широких организаций. Кроме того Пятаков сказал тогда, что сейчас авторитет Центрального Комитета и доверие к его политике в стране исключительно выросли, и поэтому Троцкий очень настойчиво требует усиленно развернуть работу по дискредитации политики, проводимой Сталиным. [c.80]
В начале лета 1935 года Пятаков поставил мне вопрос, подготовлены ли мы всерьез для террористической борьбы. Я указал, что да, нами - украинским центром - отобран целый ряд лиц, которые дали свое согласие быть исполнителями террористических актов. Эти лица подготовлены и ждут только сигнала со стороны центра. Пятаков сказал, что сейчас троцкистский параллельный центр подготовляет одновременный террористический удар. Он указал тогда, что надо совершенно твердо готовить террористические акты против Сталина, Молотова, Ворошилова, Кагановича, а на Украине - против Косиора и Постышева. Я ответил, что основные наши исполнители предназначены для террористических актов на Украине, кроме ряда отдельных лиц, которые предназначались для вызова в Москву.
Вышинский: Много их было?
Логинов: В Одессе под руководством Голубенке была организована группа лиц, которую возглавлял Калашников и которая подготовляла террористический акт против Сталина; в Днепропетровске возглавлял группу Жуков, подготовлявший террористический акт против Ворошилова. Во время этой же встречи Пятаков поставил вопрос, что сейчас нужно встать на путь широкой деятельности в области разрушения тяжелой промышленности.
Вышинский: Что же вам указал делать в этой области Пятаков?