Процесс антисоветского троцкистского центра.

издательство. НКЮ Союза ССР; Юридическое

Богуславский: Да, подтверждаю.

Вышинский: Расскажите, в чем выражалась ваша преступная троцкистская деятельность в Сибири?

Богуславский: В Сибири моя деятельность началась с начала февраля 1928 года, когда я приехал туда после исключения меня XV съездом из партии. В Новосибирске, куда я приехал для работы, находилось несколько активных, видных в прошлом, троцкистов. Там были: Муралов, Кроль, Сумецкий, Сурнов. Кроме того, в Барнауле был Сосновский, в Минусинске был Смилга и скоро в Томск приехал Радек.

В конце февраля 1928 года я получил через Сосновского директиву Троцкого о создании сибирского троцкистского подпольного центра.

Задачи, которые ставились тогда этому центру, сводились, во-первых, к тому, чтобы максимально сохранить в Сибири те кадры троцкистов, которые не были подвергнуты государственным репрессиям или репрессиям партийного порядка - исключению и т. д. Во-вторых, - к объединению и направлению подпольной деятельности находящихся в разных местах Сибири троцкистов. В-третьих, - к распространению,, в первую очередь по районам сосредоточения ссыльных троцкистов, подпольных документов и, наконец, последнее - к организации материальной помощи троцкистам, которые находились в Сибири в ссылке.

Этот центр был организован в следующем составе: руководитель центра - Муралов Н.И., я - Богуславский, Сумецкий, Кроль, Сурнов, Сосновский, Белобородов, а затем по приезде и Радек.

Вышинский: Радеку объявили об этом?

Богуславский: Да, объявили. Причем вопросы текущего непринципиального характера разрешались тем составом центра, который постоянно находился в Новосибирске, а вопросы принципиального характера разрешались, согласовывая их тем или иным способом с теми членами центра, которые находились вне Новосибирска, в других районах Сибири.

* * *

Отвечая на вопросы государственного обвинителя; с кем в Москве был связан сибирский центр, Богуславский показывает, что в 1928 году - с Эльциным, в 1930-31 и 32 гг.
– со Смирновым.

* * *

Вышинский: Когда и где вы встречались с Пятаковым?

Богуславский: В начале 1932 года, месяца не помню, видимо в феврале, в Наркомтяжпроме, в кабинете Пятакова.

Вышинский: В последующие годы встречи были?

Богуславский: Были.

Вышинский: Когда и где? [c.84]

Богуславский: В 1933 году - там же, в Наркомтяжпроме, в 1934 году - на квартире у Пятакова.

Вышинский: Не можете ли вы припомнить, о чем вы с ним говорили в 1932-1933 и 1934 гг.?

Богуславский: В 1933 году Пятаков информировал меня о свидании, которое имело место в Берлине между Пятаковым, Смирновым и Шестовым - с одной стороны, и Седовым - с другой. Он сказал мне о том, что во время этих встреч была получена директива Троцкого, которая ставит на иные рельсы работу троцкистов, а именно: основным методом работы становится террор, т.е. осуществление террористических актов против руководителей партии и правительства, а затем, как он тогда мне сказал, задача заключается в том, чтобы чинить всяческие затруднения в хозяйственной работе Советского Союза.

Это указание Пятакова в отношении террора меня не очень удивило, ибо я об этом знал со слов И. П. Смирнова, в конце 1931 года. Тут я должен сказать о создании нового сибирского центра. Это совпадало с 1932 годом.

Вышинский: В чем было дело?

Богуславский: Произошло это вот в связи с чем. В 1929 году Смирнов передал нам директиву Троцкого о том, чтобы, не складывая оружия, не разоружаясь идейно, разоружаться организационно, заявлять о прекращении фракционной работы, возвращаться в партию,

причем, насколько можно, в своих заявлениях сохранить кое-какой идейный багаж из старого троцкистского арсенала, что мы с И. П. Смирновым и сделали. В связи с новой директивой Троцкого, о которой я говорю и которую мне передал в части террора Смирнов, а в другой части - Пятаков, встал вопрос о воссоздании в том пли ином виде троцкистского сибирского центра. Смирнов прямо сказал, что этот центр должен состоять из руководителя Муралова Н.П., меня - Богуславского и Сумецкого, которые все были членами старого троцкистского центра, благодаря чему сохранялась преемственность в работе.

Позднее, в 1934 году, в состав сибирского центра был введен также и Дробнис.

Работа в 1932 году, главным образом, сводилась к налаживанию растерянных связей и подготовке к организации террористических актов. Причем непосредственное руководство террористической работой принял на себя руководитель центра Муралов.

Одновременно я лично нащупывал возможность проведения в жизнь второй части директивы о создании, так называемых, затруднений в проведении хозяйственной политики советского правительства и партии. Я был связан по своей работе с хозяйственными кругами Сибири, и эта работа была возложена на меня.

Тогда в разгаре было строительство Кузнецкого металлургического завода. Поэтому в промышленности вредительская работа должна была проводиться по линии Кузбасса и затем, одновременно с этим, - на транспорте.

Давая мне директиву о создании затруднений в хозяйственной политике партии и правительства, Пятаков сказал, что в Кузбассе [c.85] работает Шестов, человек ему известный, и что этот Шестов имеет директиву приступить к осуществлению вредительских действий в Кузбассе, в угольной промышленности и на важнейших стройках.

По возвращении в Новосибирск, я о своем разговоре рассказал Муралову. Он подтвердил, что действительно имеет директивы и предложил заняться проведением вредительской работы на транспорте. Я тогда же приступил к этой работе. В том же 1932 году мне стало известно от Муралова о том, что в Новосибирске организована террористическая группа под руководством Ходорозе, причем эта террористическая группа имеет задание от него, Муралова, подготовить, и когда ей будет указано - совершить покушение на секретаря западно-сибирского краевого комитета партии Эйхе. Кроме той террористической группы, о которой я упоминал, группы Ходорозе, в 1933 году Муралов сообщил, что создана террористическая группа в Кузбассе, имеющая задачей подготовить покушение на руководителей партии, которые бывают в Кузбассе. Муралов сообщил мне также, что руководитель первой группы Ходорозе командировал одного из участников этой группы Николая Иванова, в Москву для совершения убийства Сталина. В 1933 году мною были созданы троцкистские ячейки на Омской дороге.

Вышинский: Конкретно, для каких целей?

Богуславский: По проведению всех мероприятий, намеченных по транспорту. В конце 1933 года я имел разговор с руководителем этой организации на Омской дороге Финашиным, который мне сообщил, что работа поставлена в нескольких депо Омской дороги, причем главное внимание направлено на паровозное хозяйство. Что же касается Томской дороги, то там была организована группа в 1933 году - руководитель Оберталлер, Житков - руководитель локомотивного отдела паровозной службы Томской дороги и Эйдман - главный инженер. Оберталлер сообщил, что на Томской дороге также поставлено вредительство.