Прочь из моей головы
Шрифт:
– Йен, – тихо позвала я. – Если ты сделаешь это ещё раз, я выкину тебя из своей головы, и будь что будет. Понял?
Он не откликался некоторое время, а когда заговорил, то голос его звучал покладисто.
«Идёт, милая. Вполне справедливо. Остаётся вопрос: как поступим, если это сделаешь ты?»
Я сползла на траву, стискивая ладонями виски так, словно пыталась череп раздавить. Ответить было нечего.
Ведь я действительно подошла к нему сама.
Сама.
ГЛАВА 6. Жадные цветы
До
«А кому бы пришлось по вкусу это сумрачное царство уныния? – резонно заметил Йен. – Да и ты вроде ведь никогда не была любительницей кислятины, моя прелесть. Так что же изменилось вдруг? И как долго ты собираешься меня игнорировать?»
Так долго, как получится, естественно… Но вслух я этого не скажу.
«Тебе не кажется, что ты реагируешь немного избыточно? – продолжил он, начисто игнорируя моё желание побыть немного в тишине. – Сейчас ты в таком ступоре, словно много лет заблуждалась в собственной ориентации и неожиданно прозрела… Ты не одна в замешательстве – я тоже смущён, знаешь ли, потому что эту страницу своей биографии показывать тебе не собирался».
Он заблуждался как минимум наполовину, потому что дело было не только и не столько в воспоминаниях, и за какую-то ночь всё осложнилось необратимо. Рухнул баланс, который мы удерживали пятнадцать лет, а как теперь его восстанавливать – я не знала.
«Урсула, поговори со мной. Если хочешь, отругай. Только не молчи, хорошо, солнце?»
Я упрямо уткнулась лбом в колени и замерла. Было ощущение, что голова сейчас взорвётся, и вечерняя прохлада в саду нисколько не остужала этот жар.
«Тебе понравилось», – сказала вдруг Салли.
Меня на месте подкинуло, и я едва не завалилась спиной в заросли пионов.
«Тебе понравилось, – упрямо повторила она с теми же интонациями, с какими будила меня каждое утро. – Тебе понравилось. Это правда. Ты хочешь ещё. Скажи. Тебе понравилось. Понравилось. Понравилось. Хочешь больше. Скажи. Это правда».
– Ну Салли, не надо… – я перекатилась по траве, обнимая себя руками.
Заткнуть её в такие минуты было невозможно, и дурак бы уже догадался, которая из нас сдастся первой.
«Тебе понравилось. Понравилось. Понравилось. Понравилось».
– Ну хорошо, мне понравилось, это правда! – выпалила я, закрывая пылающее лицо. Парадоксально, но мне тут же полегчало. – Господи, Йен, ты действительно потрясающий. И я не ожидала сама от себя, и… и… и мне сейчас так стыдно, что хочется сдохнуть. Хотя нет, уже вроде бы не хочется.
Я раскинулась на траве морской звездой и уставилась в небо – точнее, на то, что притворялось небом в этой каверне. Там не было ни одного знакомого созвездия; иссиня-чёрную
Пионами пахло до одури, а ещё – влажной зеленью.
– И что теперь делать? – прошептала я.
В голове было пусто.
«Не знаю, – честно ответил Йен, как мне показалось, с огромным облегчением. – Но мы обязательно поговорим об этом, когда я верну тело. Только подожди. И… прости меня, пожалуйста».
Я улыбнулась:
– За что ты извиняешься?
«Просто на всякий случай. Мне говорили, что с виноватой физиономией я просто неотразим».
Грузиться после этого поцелуями во сне как-то не получалось – да и чем-либо другим тоже.
Когда я вернулась в апартаменты, то обнаружила в центральной комнате стол, на нём – с десяток блюд, а вокруг – всю честную компанию, включая Маллори. Гэбриэлла счастливой не выглядела, однако упрямо терзала брокколи у себя на тарелке. Дино, похоже, уже оклемался, потому что аппетит у него был отменный – с каждого блюда он положил себе понемногу, и в итоге перед ним высилась горка из овощей, мяса, риса и спагетти, залитых подозрительного вида соусами… Меня раньше жутко бесила эта его привычка набрать себе несовместимого и радостно умять, но теперь я ощутила приступ умиления.
– Урсула, рад видеть вас в добром здравии, – произнёс Хорхе вместо приветствия и отодвинул для меня стул, приглашая садиться. – Уладили свои разногласия с Йеном?
– Как вы догадались? – я прикусила губу, чтобы опять не заулыбаться до ушей.
Хорхе положил мне на тарелку здоровенный стейк и щедрую порцию овощей.
– Потому что он единственный, кто может сначала запутать всё до невероятия, а потом разрешить затруднение парой слов.
Я с подозрением принюхалась к красному соусу. Прикидывался он безобидной брусникой, но кто их знает, этих вампиров…
– Ну, справедливо. Но вообще-то на сей раз я сама справилась с запутыванием, а спасала нас Салли. Сказала как отрезала – вжух, и никаких проблем, – нож скрипнул по тарелке, и от стейка отделилась тонкая пластинка. Брусничный соус лёг поверх так густо, что почти перекрыл вкус. – Так вы поговорили? – посмотрела я на них в упор, сперва на Хорхе, затем на Маллори.
Она, кстати, сидела на столе, скрестив ноги по-восточному.
– Ага. Я их возьму. Чародеи к нам не сунутся, – Маллори подцепила из банки оливку и облизала длинным языком. – Зачем им терять половину своих? Ради людей? Да ну.
– А если в ночи прольётся слишком много крови, проснутся Безумцы, – добавил Хорхе, но радости в его словах было маловато. – И тогда всем уже будет не до мелочной грызни за власть, – покачал он головой и спокойно продолжил трапезу.
Так, Кровавые Безумцы – это у нас такие древние вампиры, которые всё время спят. Я ведь ничего не перепутала?
«О, они интересные ребята, – неожиданно подал голос Йен. – Но сложные. Хотя мне поладить с ними было проще, чем с верхушкой Запретного Сада… Впрочем, эту печальную историю мы прибережём на потом».