Процветай
Шрифт:
Лили сидит на кухонном столе и ест арахисовое масло из банки. Мой взгляд задерживается на ней, особенно в тот момент, когда она посасывает свой указательный палец и подтягивает худые ноги к груди.
Моё дыхание на секунду становится глубже, я сосредоточиваюсь на том, как она слизывает арахисовое масло, ещё не осознавая, насколько сексуально это выглядит, и я наслаждаюсь этим моментом — до того, как она покраснеет от смущения.
Когда я беру два стакана в шкафу рядом с ее головой, моя рука касается ее щеки. Мой член просит сделать шаг вперед
Я ставлю стаканы на стойку и провожу рукой по ее волосам. Господи, я хочу войти в неё. Прямо сейчас. Но она игнорирует это движение и смотрит на этикетку на банке.
Холодный голос Роуз через динамик телефона прерывает мои мысли.
— Ты не должен отвечать на звонки Лили. У неё есть две руки.
— Да? Ну, одна из них занята, — отвечаю я.
Лили ставит банку между коленями и издает звучный стон со второй порцией арахисового масла. Проклятье. Мой член кричит, чтобы я отреагировал на этот звук. Я сопротивляюсь, но только потому, что одна из самых больших заноз в моей заднице всё ещё говорит по телефону.
— Надеюсь, вы не...
— Она ест, — уточняю я, хотя это изменится, как только я повешу трубку.
— Лорен, — огрызается Роуз.
— Она не отсасывает мне. Ради всего святого.
Брови Лили подпрыгивают, а глаза выпучиваются. Она беззвучно спрашивает: Что? Ее взгляд падает на молнию на моих джинсах, и она краснеет.
Я нажимаю на кнопку громкой связи, чтобы она могла слышать свою сестру. А потом расстёгиваю пуговицу на джинсах, от чего Лили разевает рот, будто я только что исполнил, блять, цирковой трюк.
Мне сложно не улыбнуться. Моя девушка просто очаровательна.
Роуз говорит: — Я просто хочу знать...
— Личные границы, — произношу я единственные слова, которые, кажется, никто не понимает, даже наши друзья и семья. Может быть, у Поппи и Сэма есть хорошие головы на плечах, раз они оба отказались подписывать свои права перед телевизионными продюсерами.
— Мы попросили оставить нас в покое, хотя бы в канун Нового года, а ты уже позвонила нам рекордные двадцать раз.
— И Лили не ответила на восемнадцать из моих звонков, — замечает Роуз.
— Ты умираешь? — спрашиваю я. — Пожалуйста, скажи мне, что ты умираешь или страдаешь от опасного для жизни недуга, а не звонишь, чтобы проверить, что мы делаем.
Лили шепчет мне: Будь добрее. Но она уже забыла про своё арахисовое масло, её пальцы вцепились в петельки для ремня, притягивая
Накрывая рукой динамик, я шепчу.
— Я сейчас добрее некуда. Я мог бы легко бросить трубку после того, как высказался.
Жду, что Роуз бросит гранату в динамик, но она молчит, непроизвольно отвечая мне.
Из меня вырывается беспокойный стон.
— Роуз.
Мы в порядке.
Лили выхватывает телефон из моей руки и вмешивается: — Ты на вечеринке. Разве ты не должна веселиться?
— Я на деловой вечеринке компании Кобальтов, — напомнила ей Роуз. — Веселье на таких мероприятиях никогда не стоит на повестке дня, — она делает паузу. — Но еда не так уж и ужасна.
Она колеблется, как будто ей есть что сказать. Может быть, она позвонила не для того, чтобы поворчать на нас, как обеспокоенный родитель.
Теперь я чувствую себя мудаком.
— В чём дело? — спрашивает Лили, чувствуя то же самое.
Я кладу ладони на столешницу, по обе стороны от Лили, всё ещё на голову выше ее, и она смотрит на меня, ожидая ответа сестры.
Вижу, как вздымается ее грудь, как желание появляется на её лице. Я просто хочу трахнуть своего лучшего друга. Поторопись, Роуз.
— Коннор забронировал номер на сегодня, — шепчет Роуз, как бы стараясь, чтобы окружающие не услышали. — Узнала, когда мы приехали.
Я провожу руками по бедрам Лили, её джинсы мягкие под моими ладонями. Подхожу ближе, чтобы мой член оказался прямо напротив того места, которое, как мне известно, уже мокрое. Господи. Я начинаю твердеть, готовый полностью войти в неё. Сегодня мы трахались уже дважды, но этот раз убивает меня куда больше, чем предыдущие.
Мне просто хочется услышать стоны Лили.
Её губы раздвигаются в тяжелом вздохе.
— Лили? — Роуз огрызается, лед возвращается в её голос.
Я убираю руки, чтобы она могла поговорить с сестрой, но не могу отступить. Облизываю губы и кладу ладони на шкафчик рядом с ее головой, наклоняясь к ней.
— Что... такого плохого в этом? — спрашивает Лили.
Она поднимает взгляд к потолку, чтобы сосредоточиться. Мои губы прижимаются к её шее, слегка, а затем сильнее. В её горле вовремя застревает звук, такой тихий, что сестра не слышит.
Рука Лили крепко сжимает мою талию, и когда я поднимаю на неё глаза, она одними губами говорит: Ты хочешь, чтобы нас поймали?
Нет.
Роуз и Райк — они не поймут. Всё, что они увидят, это список правил, которые нам дали, и подсчитают, сколько из них мы нарушили. Все остальное не будет иметь значения.
Я слышу, как Роуз громко вдыхает.
— Вчера я сделала грандиозное заявление о том, что готова заняться с ним сексом — просто чтобы заткнуть ему рот, — и теперь мне кажется, что он пытается проверить блефую я или нет.