Процветай
Шрифт:
— Ты ей слишком нравишься, — говорит Ло.
— Слушай, я пытаюсь отвергнуть её, не задевая её гребаных чувств, — отвечает Райк. — Но она моя подруга. Я не собираюсь полностью её отталкивать.
— Вот тебе совет: может, не стоит говорить о дрочке в её присутствии, — Ло скрещивает руки. — Неужели это так, блять, трудно?
— Для меня — да.
Ло долго смотрит на него. Я ожидаю чего-то очень неприятного.
Он говорит: — Держу пари, твои учителя ненавидели тебя в школе.
Ну, не так уж и плохо.
Райк смеется.
— Меня почти каждый день задерживали
Я заглядываю за плечо Ло, чтобы ещё раз осмотреть душевые кабины.
— Они огромные.
— Всё будет хорошо, — успокаивает меня Ло, его руки опускаются на мои бедра.
Надеюсь, но всё, что подготовила продюсерская компания, похоже на приманку для драмы.
На которую мы обязательно клюнем.
14. Лорен Хэйл
.
0 лет: 05 месяцев
Январь
— Это просто смешно.
Я пролистываю пятистраничный сценарий в недоумении. Как только мы приехали в Музей искусств Филадельфии, Скотт вручил мне то, что я принял за брошюру о музее. Оказывается, продюсеры хотят, чтобы Лили говорила и вела себя определенным образом. В основном вульгарно и пошло.
Лили опирается на мою руку и ахает, когда читает строчку.
— Я не могу такое говорить.
Я просматриваю страницу и вижу, что её беспокоит.
Лили смотрит в глаза Лорена с тоской и плотским желанием.
Лили: Я помню, какой ты был на вкус прошлой ночью. Не могу дождаться, чтобы попробовать тебя снова.
— Господи, — ругаюсь я. — Это похоже на плохое порно.
Я осматриваю небольшую толпу, надеясь, что позже сегодня она не разрастется в большую, и быстро нахожу Скотта, который вполголоса разговаривает с Бреттом, у которого на груди прикреплена камера.
Беру Лили за руку и подвожу ее к двадцативосьмилетнему придурку. Как только мы подходим, он поворачивается, и я швыряю его пятистраничный сценарий в его тело. Он едва слышно ударяется о грудь, а затем падает на пол.
— Мы не живём по сценарию, — огрызаюсь я.
Скотт Ван Райт нашел все способы разозлить меня в кратчайшие сроки. Во-первых, он живет с нами. Никто, блять, не приглашал его постоянно ночевать наверху. Во-вторых, я не могу спокойно смотреть на его темно-блондинистые волосы, самодовольную физиономию и эти дурацкие брюки, сшитые на заказ. Он как анти-Коннор. Высокомерный урод, который превзошел тебя и кричит об этом во всю глотку.
В-третьих (и это самое главное), он досаждает моей девушке.
Вчера он пытался загнать Лили в угол, чтобы задать ей вопросы об её прежних связях. Мы еще и месяца не прожили с камерами. Это,
— Тогда скажи своей девушке, чтобы она говорила громче, — спокойно отвечает Скотт, даже не напрягаясь. — Она настолько тихая, что буквально исчезает на заднем плане. У нас шоу о сексуальной зависимой, а не о тихоне.
— Я стою прямо здесь, — говорит Лили, прежде чем я успеваю его обосрать. — Ты можешь говорить со мной.
Его глаза не отрываются от моих. Мне было бы несложно ударить его по лицу, но я редко использую кулаки.
— Пока работают камеры, вам обоим нужно перестать вести себя так, будто я продюсер шоу, — говорит он, полностью игнорируя вопрос.
— Точно, — говорю я. — Ты же бывший парень Роуз.
Это не что иное, как ложь. Просто драма по сценарию. Скотт создает фальшивый любовный треугольник между собой, Коннором и Роуз. Его мотивы очевидны.
— Именно, — говорит он, расстегивая одну пуговицу на своей белой рубашке. И для чего — чтобы зрители могли видеть его мышцы? Этот парень...
— Как ты думаешь, Роуз и Коннор справятся сегодня?
Скотт улыбается, как будто мы друзья. Лили инстинктивно проверяет камеру. Горит красная лампочка.
Скотт уже знает ответ на свой вопрос. Канал GBA, транслирующий «Принцесс Филадельфии», хотела больше сцен с Лили и мной, наедине, поэтому они запланировали поездку в музей только с нами. И, видимо, со Скоттом. У меня есть сильное подозрение, что он присоединился к нам только, чтобы позлить.
Мои глаза презрительно сужаются, и Лили сжимает мою руку, чтобы успокоить.
Скотт улыбается шире.
— Как у тебя дела с трезвостью, Лорен? Всё хорошо?
Моя кровь закипает, взгляд становится свирепее.
— Нет, у меня не все хорошо. Мне просто жаль тебя, чувак. В течение шести месяцев ты будешь наблюдать, как мы водим наши дорогие машины, посещаем эксклюзивные вечеринки и летаем на наших частных самолетах. А когда все закончится, ты вернешься домой в свою двухкомнатную квартиру в Лос-Анджелесе и поймешь, что у тебя никогда не будет нашего образа жизни. Ты никогда не добьешься ничего, кроме позиции второсортного продюсера дерьмового реалити-шоу, — я трогаю свою грудь. — Мне просто пиздец как грустно за тебя.
Улыбка и притворство Скотта исчезают в одно мгновение.
— Ты мудак.
— А ты скользкий придурок, — опровергаю я. — Никогда больше не спрашивай меня о моей трезвости.
Лили следует за мной, пока я быстро направляюсь к одному из экспонатов в глубине зала, как можно дальше от Скотта.
— Он пытается нас спровоцировать, — напоминает она мне.
Давление сковывает мою грудную клетку. Моя левая рука дрожит.
— Ну, это работает, — говорю я себе под нос.
Эта бешеная ненависть кипит у меня под кожей. Я просто хочу сделать глоток алкоголя. Какого угодно. Боже, идея о том, чтобы выпить звучит намного лучше, чем разбираться с этим дерьмом.