Процветай
Шрифт:
— Лил? — я слышу беспокойство в его голосе.
Я передаю ему телефон и одновременно переключаю телевизор на другой HD-вход, включив кабельное телевидение.
— Что происходит? — спрашивает Райк, положив руку на спинку дивана.
Я отвечаю, переключаясь на новости, перечитываю заголовок внизу, снова и снова, ожидая, что там будет написано «апрельский розыгрыш». Но сейчас не апрель. И это далеко, далеко не шутка.
Секс-видео Роуз Кэллоуэй и Коннора Кобальта продано порносайту за 25
— Черт возьми, — бормочет Райк.
— Этого не может быть, — говорю я вслух то, что крутилось у меня в голове. Нет, нет, нет. У меня никогда не было видеозаписей моей сексуальной жизни, которые транслировались бы на весь мир. Это выходит за рамки того, что со мной произошло. Это... это меняет жизнь, это сокрушительно плохо.
Мне так жаль, Роуз.
Ло качает головой, как в тумане.
— Это, должно быть, Скотт. Он наверняка установил камеры в спальнях.
— Что? — взвизгиваю я. — И в наших спальнях тоже?
— Нет, Лил, — быстро говорит Ло. — Если бы у них была запись нашего секса, ее бы показали по телевизору раньше, чем запись Коннора и Роуз, — он прав. Я была бы более «интересной для новостей», поскольку мы гораздо дольше находимся в СМИ.
Тем не менее, этот факт вряд ли уменьшает серьезность ситуации. Моя сестра...
Репортер начинает говорить, ухватившись за мои рассеянные мысли.
— Если вы все ещё с нами, только что появились новости о том, что наследник компании из списка Fortune 500 Коннор Кобальт и его девушка Роуз Кэллоуэй продали своё секс-видео. Еще одна девушка Кэллоуэй, замешанная в скандале, — говорит она. — На этот раз есть законные доказательства.
— Вот дерьмо, — ругается Райк.
Я прослеживаю за его взглядом по дивану и замечаю сестру, которая спускается по лестнице. Ло выхватывает пульт и выключает телевизор. Он мигает и становится черным.
Позади нас появляется Роуз, ее щеки впалые, а желто-зеленые глаза пугающе сфокусированы. Как у львицы, готовой сожрать антилопу.
Она кладет руки на бедра и нацеливается на Ло.
— Мне не пять лет, Лорен. Ты можешь включить новости.
У меня перехватывает дыхание. Неужели она уже знает? Я не могу скрыть страдальческое выражение на своем лице.
— Нет, — говорит Ло, его голос нервно дрожит. — Я бы предпочел этого не делать.
Дэйзи прижимает руку ко рту и шепчет мне: — Может, скажем ей?
Я изображаю сдержанный жест, чтобы Роуз не смогла прочитать по моим губам.
— Может, не раньше, чем Коннор тоже спустится вниз? — он умеет решать кризисные ситуации. Он все исправит, верно?
Роуз не хочет больше ждать. Она уже на полпути через всю комнату, ее спина выгнута, словно защищаясь. Она пытается отобрать у Ло пульт, но он не выпускает его из рук. В итоге они начинают перетягивать канат.
— Отпусти, Лорен, если не хочешь, чтобы я вывихнула тебе руку.
— Тебе не надоели эти пустые угрозы?
Она выкручивает ему предплечье,
Он потирает руку.
— Сука.
Все плохо.
— Да, но я сука с реальными угрозами, — она включает телевизор, и новости снова начинают литься потоком.
— Держу пари, сейчас ты чувствуешь себя еще большей сукой, — добавляет Лорен.
— Заткнись, Ло, — огрызаюсь я. Сейчас не время нападать на мою сестру. — Роуз... — она застыла на середине пола. Я, как никто другой, знаю, как ужасно и мучительно видеть свое грязное сексуальное белье, разбросанное по всем СМИ.
Она отмахивается от меня и увеличивает громкость до несносного уровня.
— Продюсер — не кто иной, как Скотт Ван Райт, бывший парень Роуз.
Они все еще продолжают распространять ложь о бывшем парне? Роуз остается прикованной к экрану, ее поза напряжена, она просто в ярости, от нее исходит чистый жар.
Роуз...
На глаза наворачиваются слезы. Так не должно было случиться. У нее должна была быть идеальная свадьба с идеальным парнем и идеальное долго и счастливо. То, что ею воспользовались в погоне за карьерой, — несправедливо. Это не правильно.
Люди просто отстой.
Ло поднимается и пытается выхватить пульт у Роуз, а та отшатывается назад и нажимает на другую кнопку.
Телевизор ревет, и я съеживаюсь от пронзительного звука.
— Я смотрю это, — говорит Роуз, умудряясь выговаривать слова сквозь шум. Репортер проигрывает клипы из настоящего секс-видео. На экране ее руки привязаны ремнем к изголовью кровати, на шее — сверкающий бриллиантовый чокер. Черные полосы закрывают все непристойные места, но видео без цензуры где-то транслируется в Интернете.
— Роуз, — жалуется Ло, прижимая руки к ушам.
Я встаю и тянусь к ее руке.
— Роуз.
Она отшатывается.
— Не трогай меня.
Сейчас она пугает меня больше, чем раньше. Как будто ей нужно взорваться, но она сдерживает этот бушующий огонь внутри своего тела.
Канал новостей мозолит мне уши.
— Скотт Ван Райт продал секс-видео компании Hot Fire Productions за многомиллионную сумму. Коннор Кобальт и Роуз Кэллоуэй пока никак не прокомментировали ситуацию, но, судя по всему, это законная сделка между всеми четырьмя сторонами.
Как это может быть законным?
— В аннотации к фильму сказано, что часовой сеанс является грубым и предназначен только для зрелой аудитории.
Роуз увеличивает громкость до максимума. Почему она настаивает на том, чтобы слушать его именно так?
— Какого черта ты делаешь? — спрашивает Райк, поднося руку к уху.
— Может, у нее что-то вроде... психического срыва... — говорит Дэйзи.
Роуз отступает на кухню, скорее для того, чтобы напасть. Она исчезает из виду, роясь в нижнем шкафу.