Процветай
Шрифт:
— Не знаю. Может, тебе стоит побеспокоиться о своей будущей жене? О, подожди, ее не существует.
Райк поднимает руки в защиту.
— Намек, блять, понятен. Я не буду вмешиваться.
Ло коротко смеется.
— Когда это ты не лез в чужие дела?
Он кивает.
— Хорошо сказано.
— Ш-ш-ш, — шепчу я, шлепая Ло по руке. Скрипки затихли, и Коннор вышел на открытое пространство. Когда он останавливается в центре, его глубокие голубые глаза смотрят прямо на Роуз.
Я улыбаюсь во весь рот. То, как он смотрит на нее, — просто волшебно.
— Я просто хочу, чтобы все
И Ло, и Райк одновременно хлопают мне, в основном с сарказмом. Да, да, они могут объединиться против меня, но я была права. Такое случается нечасто, так что я приумножаю эту маленькую славу.
Коннор протягивает руку, и Роуз подходит к нему с прищуренным, страстным взглядом. Она берет его руку в свою. Она все еще в белом свадебном платье с облегающим ключицы материалом. По ноге идет высокий разрез, но тюлевая сетка так облегает ее конечности, что вы вряд ли заметите это, пока она не начнет ходить. Сексуально и стильно.
Она создала это платье, сшила его для меня, но это ее стиль и то, что она любила до последней нитки. Дэйзи украла платье, чтобы подкорректировать бюст в соответствии с размерами платья подружки невесты Роуз. Оно подошло ей идеально.
Они ждут начала музыки, в глазах Роуз мелькают вопросы о выборе песни Коннором. В тот момент, когда инструменты создают приятный, чарующий звук, Роуз подносит руку ко рту. А ее глаза начинают наполняться слезами.
Коннор притягивает ее ближе к своей груди, его ухмылка такая лучезарная. Ее руки дрожат. А после обе поднимаются к ее губам, которые раздвигаются от безудержного удивления. Она качает головой, и я начинаю плакать, как только редкие счастливые слезы стекают по ее щекам. Французская лирика льется из уст певицы как мед.
Музыка великолепна, даже если я не понимаю ни слова.
— Что это за песня? — бормочу я, быстро вытирая глаза.
— Понятия не имею, — говорит Ло, уголки его рта приподнимаются, чем дольше он наблюдает за Коннором и Роуз в центре зала. Здесь не так много не плачущих людей.
Коннор целует Роуз в лоб, и я читаю по его губам: Я люблю тебя.
Я прикусываю губу, чтобы снова не заплакать. Каждый момент свадьбы Роуз был для нас сюрпризом, и я думаю, что с каждым разом мы все больше осознаем, как хорошо Коннор ее знает и как сильно он ее любит.
— La Vie En Rose, — внезапно произносит Райк с французской ноткой.
— Что? — я хмурю брови.
— Песня, — говорит он, — называется «La Vie En Rose».
— Откуда ты знаешь, что...? — спрашиваю я, и мой голос прерывается, на секунду отвлекаясь на сестру. Роуз успокаивается после первоначального шока от выбора песни. И они начинают танцевать медленный танец вместе.
— Это популярная песня, — говорит он, прежде чем отойти назад. — Я собираюсь взять еще чего-нибудь выпить. Вы двое что-нибудь хотите?
— Бурбон, без льда, — сухо отвечает Ло.
— Умора, — говорит Райк без всякого юмора. Он кивает мне. — А ты?
Я не могу забыть, как он произнес «La Vie En Rose»,
— Ты знаешь эти слова? — спрашиваю я.
— Они на французском, — говорит он, оглядываясь через плечо на растущую очередь к бару. — Последний шанс, Лили.
— Fizz Life, — делаю я заказ, давая волю своим подозрениям. Он пробирается между гостями, и я переключаю свое внимание на другое. — Как думаешь, с ними все будет в порядке? — спрашиваю я у Ло, наблюдая за тем, как Коннор уверенно и по-мужски кружит Роуз. Они еще не столкнулись с серьезными последствиями того, что секс-видео попало в интернет.
Как только они начнут гуглить самих себя и увидят поток ненависти и критики, они почувствуют настоящую боль. Это не весело.
— Да, — говорит Ло. — Они Коннор и Роуз, — он произносит их имена так, словно это стальная крепость. Хотя в чем-то я с ним согласна, он не учел того факта, что негативные отзывы таблоидов могут легко разрушить их оборону.
— Да, но мы им понадобимся, — говорю я, кивая. — Мы уже проходили через это, — мы поделимся опытом, станем дружеским плечом, на котором можно поплакаться, как Роуз была для меня. Не то чтобы она проливала больше нескольких слез в год.
Он молчит по этому поводу, его взгляд устремлен на алкогольные напитки в руках почти каждого. Это открытый бар. У него слегка раздраженный вид, как в колледже, когда счастливые люди выставляли перед ним свой энтузиазм напоказ.
Как только заканчивается первая песня, гости начинают присоединяться к Роуз и Коннору на танцполе. Вместо того чтобы устремиться в центр, толпа людей приближается к нам. Они, к сожалению, задерживаются, как бы подслушивая. Ни один репортер не завалил нас вопросами, потому что Коннор приказал им этого не делать, но они изучают наши движения издалека... ну, теперь они делают это с полутора метров.
Я прижимаюсь к твердому, худому телу Ло. Между ног пульсирует, и моя рука обхватывает его талию. Если я сдвинусь чуть ближе, то смогу почувствовать его выпуклость...
— Лили, — мягко говорит он, глядя на меня сверху вниз. Он поправляет мои разметавшиеся волосы. — Если ты будешь тереться об меня и дальше, я стану твердым.
Обоже. Я делаю неглубокий вдох.
— В этом-то и смысл... — или не в этом? Нам ведь не разрешено заниматься сексом на свадьбе моей сестры? Это старая, плохая Лили.
Это Лили 2.0. Забудь об этом — это Лили 3.0. Совершенно новая версия.
Он слегка застонал.
— Лил... — он отрывает мои пальцы от своей накачанной задницы. О Боже. Я краснею. Напряжение в его янтарных глазах усиливается, когда они впиваются в меня. Его грудь опускается тяжелее, чем раньше.
Ло не отстраняется от меня. Ни разу. Вместо этого он сокращает расстояние, целуя меня с настойчивостью, которой мне так не хватало.
У меня дрожат руки и ноги, когда его ладонь ложится мне на затылок, пальцы сжимают мои волосы, а язык умело скользит по моему. Мы отрываемся друг от друга на мгновение.