Продается недостроенный индивидуальный дом...
Шрифт:
Лехте стала готовить новый ящик раствора. Они с матерью не приготовляли сразу большого количества, потому что размешивать его долго и нелегко.
Двое людей свернули с улицы в сторону. Перепрыгнули канаву и остановились совсем близко от Кирьяк.
Ану глянула на них сверху, Лехте — снизу. Обе почти одновременно подумали: пастбище Кирьяк в опасности.
Лехте взобралась наверх.
— Мама, кто это?
— Откуда мне знать. Может, новые соседи.
— Значит, наша Кирьяк на их участке.
— Ну и что, нашла из-за чего волноваться, — беспечно ответила мать, но ее темное от загара, широкое, в морщинах лицо нахмурилось.
Лехте
Однако дочь и не вспомнила о Кирьяк. Она остановилась возле женщины в пестром платье, та протянула ей обе руки, и они пошли к дому, оставив высокого мужчину размышлять в одиночестве.
— Мама! — крикнула Лехте снизу. — Опускайся, увидишь, какая у нас будет соседка. Она училась в нашей школе. Урве, ты ведь будешь нашей соседкой, да?
Урве весело рассмеялась. Она еще не знает, как все сложится, но, во всяком случае, она очень рада встретить свою младшую подружку по литературному кружку.
— Тебя и не узнать, погоди, в котором же ты теперь классе? Когда я училась в школе, ты была...
— Осенью буду в одиннадцатом.
— В одиннадцатом! А потом — в Тарту?
— Обязательно, если только не провалюсь на экзаменах.
— Я заранее буду держать за тебя кулак.
Соседи — это было событие, которое заставило спуститься вниз и почтенного строителя. Ану не протянула руки — обе ее ладони были выпачканы раствором, ну, а насчет того, чтобы объяснить, рассказать, — сколько угодно. Ее опыт — достояние всех, кто в нем нуждается. Высокий мужчина, который подошел к ним, показался ей дельным. Как с водой? Далеко ли проходит канализация? Высоко ли поднимается подпочвенная вода? А какова вообще почва?
Заглянули и в подвал, глубиной его Рейн остался доволен. Вот только плохо, что дома здесь строятся далековато от улицы, как бы не было неприятностей с водой и канализацией.
— Но ведь вам нравится здесь, правда? Вы не передумаете? — в который уже раз спрашивала Лехте, не отрывая восхищенного взгляда от Урве, которая, по ее мнению, стала просто красавицей. Спрашивая, она впервые посмотрела на мужчину в новом коричневом костюме. Нет, больше она не посмотрит на него, а то еще подумают, будто ее интересует не только Урве.
Что значит — далеко? Неужели Урве считает этот район далеким? Каких-то несколько сот метров от автобусной остановки, а в будущем здесь будет ходить еще и троллейбус. Лехте сама читала об этом информацию в «Ыхтулехт».
Мужчина поддержал ее, сказал (какой у него красивый голос!), что они не могут тратить столько дней на поиски участка, надо еще оформить бумаги, а осень не за горами.
— Да и какие соседи попадутся — это вопрос тоже немаловажный, — закончил он шутливо.
Лехте знала, что, стоит ей только повернуть голову и взглянуть наверх, как она снова увидит эту ослепительную улыбку. Но она не повернула головы и не посмотрела.
Рейн поискал в кармане сигарету. Женщина тоже вытащила смятую пачку.
— Простите, я не знал, что вы курите, — Рейн быстро протянул будущей соседке пачку «Примы».
Она рассмеялась:
— Индивидуальный застройщик не вправе баловать себя «Примой», — однако взяла предложенную ей сигарету.
Лехте крикнула:
— Послушайте! Ведь наша Кирьяк пасется на вашем участке!
Все
— Что же это такое, Рейн, в первый день пограничный конфликт, — рассмеялась Урве.
Позже, когда Рейн с Урве ушли, Ану Мармель сказала дочери:
— Славные люди.
По мнению Лехте, этого было недостаточно. По мнению Лехте, Урве была чудесная. О Рейне она, разумеется, ничего не могла сказать.
Вечером, забравшись в свою жесткую узкую постель, она все же призналась себe, что чудесными были оба. Но об этом знала только она одна.
2
Успех, успех, успех! Вот что значит советский строй! В старое время приходилась платить за участок бешеные деньги. Строителю, если он рабочий человек, а не какой-нибудь хапуга, загребающий жар чужими руками, надо было надрываться годами. А теперь тебе говорят: участок можно получить там-то, там-то и там-то. Ты идешь, выбираешь и подаешь заявление. И бумаги приходят в движение. Хорошо, если бумаги попадают в руки энергичных женщин. Без Урве у него ушло бы больше времени на все эти дела. А впрочем, возможно, и нет. Во всяком случае, ей, работая в редакции, несравненно удобнее вести все эти дела, чем мужу, который работает в три смены.
Материалы и труд — это уж его дело, гораздо более серьезное, чем все эти бумажные хлопоты, когда собираешься строить дом.
Успех! Уже сегодня зазвенит лопата. Еще несколько часов, и смена кончится. Сегодня даже прессовочное сукно наделось на пресс легче, чем обычно. Мокрый конец зеленой бумаги скользит по валам к сушильному цилиндру. Еще несколько часов. Да ну же, бумага, двигайся побыстрее!
Опытная рука бригадира быстро схватила конец. Но второй пресс, вечно капризничавший, зажал бумагу. Пришел на помощь Мартин. Попробовал свое везение Ваттер, явился сеточник с соседней машины. Куда там! Попадет мокрая бумага на второй пресс и приклеится к быстро вращающемуся валу. Вот и приходится вытягивать ее, остерегаясь, как бы тебе не оторвало пальцы.
Старый Сорк чуть было не отпихнул Рейна плечом, когда тот протиснулся к прессу, — взрослым мужчинам не справиться с этой мокрой бумагой, а тут еще накатчик лезет, только время с ним потеряешь. Но именно накатчик отцепил прилипший конец бумаги.
— Сколько же можно торчать у пустого тамбура, — напуская на себя важность, сказал Рейн, будто заранее знал, что исправит помеху.
Галя рассмеялась:
— У вас, товарищ Лейзик, счастливая рука.
А Меллок пригласил его после смены распить кружечку пива. Рейн опешил, но разве откажешь старику... Самые странные истории рассказывались про этого сушильщика, старого холостяка, доживающего сейчас свои дни. Меллок жил в общежитии, и в марте прошлого года Рейн навестил его, когда тот болел. Поговаривали, будто на его счете в сберкассе чуть ли не двадцать тысяч. Кто-то пустил слух, будто у него даже два счета. Рассказывали, что не то в Кохила, не то в Тюри у него живет племянница, дочь брата или сестры, и он каждый месяц посылает ей определенную сумму. Но совсем уже ошеломил Рейна слух, будто это вовсе не племянница, а собственная дочь Меллока. Разве иначе станет этот скупердяй каждый месяц посылать кому-то деньги? Между прочим, этой «дочке» сестры или брата вскоре исполнится восемнадцать, а примерно восемнадцать лет назад Меллок работал где-то там, в Кохила или в Тюри.