Проданная. На стороне солнца

Свон Таня

— Я переживаю за Ясну. Твоя смерть раздавит ее.

— А тебя?

Тиа надавила на меч, и Рафаэль вскрикнул. Клинок вошел глубоко под ребра. Там разгоралась такая боль, что в глазах потемнело. А когда зрение чуть восстановилось, Рафаэль обнаружил, что расстояние между ним и Тиа сильно сократилось. Ей пришлось приблизиться, чтобы вогнать меч поглубже.

— Тиа, — прохрипел он. – Есть кое-что еще…

Она подняла глаза. Они странно блестели, Тиа часто моргала.

— Говори.

— Я… Я тебя…

Каждое

слово вырывалось с хрипом. Каждый удар сердца – взрыв боли.

— Ни с кем… Даже после смерти… Ни с кем не хочу делить.

Рафаэль с неукротимой жаждой смотрел, как дрожат ее нежные губы. Так хотелось наклонить голову, накрыть их поцелуем! Но он не сможет, пока Тиа сама не приблизится, не встанет на носочки, чтобы отдать ему последний подарок.

— Люби меня, — на выдохе взмолился он. – Только меня. Сейчас… И через сотни лет бессмертия…

Она замотала головой. Отпрянула. Меч выскользнул из груди Рафаэля. Боль не ушла, но стала не такой жгучей.

— Что ты несешь? – чуть не плача, спросила она. – Это неправильно. Так нельзя!

— Тогда не слушай меня. Не исполняй просьбу. Уходи и будь счастлива, когда все кончится. Используй мое кольцо. Открой портал, куда захочешь, где тебя никто не будет знать. И живи. Живи полной жизнью!

— Я так и сделаю, — поджала губы Тиа, но выглядела при этом не уверено, а подавлено. – Выращу Ясну, а потом… Потом буду жить в свое удовольствие.

— Найдешь другого мужчину?

— И даже не одного.

— Будешь обнимать его, — Рафаэль скривился, представив это. – Целовать?

— Бери выше. Я уже давно не невинная девочка.

— Конечно, — на кончике языка горел яд. Он отравлял рассудок и душу. – Трахайся с кем хочешь, Тиа. Мне даже интересно, что испытаешь, когда поймешь, что даже будучи с другим, все равно вспоминаешь меня.

Тиа раздраженно оскалилась. Кинулась к нему, вонзила клинок в открытую рану и провернула, ломая реберные хрящи.

— Откуда тебе знать, о чем я буду думать? – прорычала она ему в лицо.

— Потому что… мы похожи. И я уверен… Если ты не покидаешь мои мысли… То я… Не ухожу из твоих. Моя любовь к тебе ведь взаимна? Так ведь?..

Сквозь туман боли он посмотрел в глаза Тиа. Он жаждал найти в них ответ – отражение тех же чувств, что он с ужасом обнаружил в себе. Пытался вырвать, растоптать и сжечь, но ничего не выходило. Тиа будто стала частью его самого, забралась глубоко под кожу и растворилась в крови.

И, о боги… Он даже дышать перестал, когда действительно нашел то, что искал. Рубиновые глаза напротив горели от ярости, отчаяния и болезненной, невозможной любви.

«Ты тоже любишь меня», — хотел рассмеяться Рафаэль, но не успел даже вдохнуть. Тиа встала на носочки, прижалась к нему всем телом и накрыла губы поцелуем.

Боль и наслаждение сплелись в одно. Клинок все еще

мучил его тело, причиняя страдания, от которых перехватывало дыхание, а в глазах темнело. Кровь лилась по оголенной груди и прессу, впитывалась в штаны, что натянулись в районе паха… И эта же кровь теперь окрасила платье и нежную кожу Тиа.

Ее губы сминали его с диким напором. Поцелуй походил на ураган, от которого уже поздно бежать. Подчинись и дай себя унести. И Рафаэль сделал шаг навстречу закручивающейся страсти. Раздвинул языком губы Тиа, толкнулся в нее, углубляя поцелуй.

Он глухо застонал, когда почувствовал, что платье на груди Тиа распахнулось. Она ведь вынула шнурок из корсета, и теперь одежда сидела неплотно. Оголенная грудь Тиа, такая мягкая, нежная, плотно вжалась в его.

Он хотел коснуться ее. И мог бы! Проклятый шнурок раздражал до одури. Впивался в запястья так, будто намеревался распилить их. Мешал обнять Тиа. Рафаэль уже напряг руки, чтобы порвать шнурок, но остановил себя.

Тиа придет в ярость, если он освободится.

— Я хочу тебя, — горячо прошептал он, когда их губы на секунду перестали быть одним целым. – В последний раз.

Тиа торопливо закивала. От ее растрепанного вида, от очевидного желания в глазах, которое Тиа больше не хотела прятать, Рафаэль стал еще тверже. Он прикусил губу, когда Тиа чуть отошла. Платье сползло, открывая взору аккуратную округлую грудь с острыми сосками. В горле пересохло от этого вида. В голове не осталось ни единой мысли кроме короткого имени, которое он был готов повторять, умоляя о новых касаниях.

Тиа вытащила из его груди меч, спрятала его в ножны, подойдя близко-близко. Настолько, что твердый сосок чуть скользнул по груди Рафаэля.

— Развяжи мне руки, — попросил он. – Я хочу касаться тебя.

— Нет, — покачала головой Тиа и коготком провела по линии его подбородка. – Прости.

— Тогда?..

— Я сделаю все сама.

Рафаэль тяжело сглотнул, наблюдая, как Тиа сбрасывает с себя платье. Оно соскользнуло с нее так легко, будто было морской пеной, которую смыла вода. Тиа переступила через платье, упавшее на землю, и медленно приблизилась.

— Почему ты думаешь, что любишь меня? – спросила она, ведя ладонью от его щеки вниз.

— Посмотри, что я сделал с миром, лишь бы впечатлить и вернуть тебя. Это недостаточное доказательство?

— Рафаэль, это не любовь. Это зависимость, — ее пальцы поглаживали рельефную грудь. – То, что происходит между нами, — ненормально.

— То, что происходит между нами, кончится уже сегодня. Так какая разница, как мы это назовем?

Тиа заметно помрачнела. Ее движения, которыми она поглаживала грудь и пресс Рафаэля, стали медленнее, нерешительнее…

— Я боюсь… Боюсь, что после твоей смерти не смогу отпустить.