Проданное счастье
Шрифт:
В кабинете много белого цвета и прохладно. Мальцева садится за стол, я на стул. Она берет ручку, лист и поднимает на меня глаза, с вниманием ожидая душевной исповеди.
— Мне нужен ребенок, — Оксана Львовна при этих словах расплывается в понимающей улыбке. — Я рассматриваю суррогатное материнство.
— Я уже поняла. Как к этому относится ваша жена?
— Никак, — темные брови удивленно ползут вверх. — Я не женат. Точнее я вдовец, но у меня нет гражданской жены.
Доктор откладывает ручку в сторону, скрещивает руки на груди. Она слегка
— Я не гей.
— Тогда не понимаю. У вас проблема с потенцией?
— Нет.
— С женщинами?
— Нет.
— Тогда почему вы, здоровый, симпатичный мужчина не женитесь и обзаведетесь детьми?
— Это долго объяснять.
— А вы попробуйте, все врачи немного психологи.
— Прием психолога я не оплачивал, так что извините, но обойдемся без копаний в душе. Я приехал к вам с конкретным вопросом, проблемой, в надежде ее решить.
— И как вы собираетесь ее решить, если у вас нет женщины, которая даст вам свою яйцеклетку?
— Я в курсе про базу данных. Уверен, у вас есть список молодых и подходящих для процедуры. Кому-то нужны здесь и сейчас деньги, и они идут на это.
— Смотрю вы подготовлены, — Оксана Львовна вновь берет ручку, что-то записывает. — Цена за яйцеклетку варьируется от пятидесяти до ста тысяч рублей. Суррогатная мать — вынашивание и роды выходит максимально миллион двести, оплачиваем около тридцати тысяч ежемесячно, — поднимает на меня глаза, я выдерживаю ее взгляд. И не такие на меня смотрели.
— Для суррогатной матери это работа, поэтому говорим о ежемесячной оплате. Плюс к этому полное содержание на весь период беременности, — опять устремляет на меня испытывающий взгляд. — Вам выйдет эта прихоть в очень крупную сумму.
— Я похож на бедного? — язвительно спрашиваю, приподнимая бровь. — Я примерно представляю во что это мне выйдет.
— Дешевле жениться.
— Не согласен. При разводе придется делиться совместно нажитым имуществом и определять ежемесячные алименты на ребенка. Некоторые продуманки ими прикрываются, чтобы выбить из бывших мужей максимальную сумму. Им ведь не хочется терять привычный комфорт жизни. Посчитаем во сколько эта женитьба и последующий развод выльется? — иронично смотрю на Мальцеву, она скептически хмыкает.
— А если получится один раз и навсегда?
— Вышел из возраста, когда верят в сказки.
— Любовь? Отношения?
— Оксана Львовна, не кажется ли вам, что вы все же не психолог, и добро на анализ моей личности я не давал.
— Я вас услышала, Натан Якович, — поджимает тонкие губы. — Я так понимаю, вам нужен донор яйцеклетки?
— Да. Еще у меня особые требования к донору и суррогатной матери.
— Какие?
— Я хочу, чтобы они подписали документ, в котором не будут претендовать на родство ребенка, не заявятся ко мне через пару лет, движимые какими-то там чувствами. С моей стороны гарантия того,
Врач молчит, крутит в руках ручку, я отворачиваюсь к окну. Все, что хотел, сказал. Добавить нечего. Пусть меня считают кретином, эгоистом, но мое решение осознанно, обдуманно. И этот ребенок никогда не почувствует себя чего-то лишенным, я для этого сделаю все возможное.
— Я вас услышала. Мы подберем подходящего донора и суррогатную мать, с каждой вы встретитесь, они подпишут ваши документы.
— Спасибо. Хотел бы вас попросить, не говорить им, что я потенциальный клиент, лучше представить меня адвокатом этого клиента.
— Хорошо. Ждите моего звонка.
Встаю, Оксана Львовна тоже встает.
— Надеюсь на взаимовыгодное сотрудничество.
— Я тоже надеюсь, что мы вам угодим нашими услугами. До свидания.
— До свидания.
26 глава
— Так странно тебя теперь так часто видеть в Москве, — Никольская накрывает на стол, я держу на руках Ясю, она смешно грызет баранку.
Мне все равно, что испачкает рубашку, обслюнявит. Девочка эта полностью меня пленила. Каждый раз смотря в ее большие глазки, я с замиранием сердца жду, когда загляну в глаза своего ребенка.
— Сам не ожидал, что так повернется жизнь. Я даже все памятные даты в этой суматохе забыл, — малышка поднимает на меня глаза, улыбается, показывая мне два передних зуба.
— Наверное, это и к лучшему. Некогда была купаться в очередном приступе жалости к себе и к своей жизни, что она с тобой поступила. Как продвигаются дела с твоим материнством? — ехидство в голосе не скрывает, я делаю вид, что не замечаю ее тона.
— Не так быстро, как хотелось бы. Ищут донора под мои запросы.
— А суррогатную мать нашли?
— Нашли. Надеюсь ничего не произойдет.
— Ты не передумал?
Хмыкаю, Яся скачет на моей коленке, как на коняшке, довольно гулит. Все из-за нее. Надеюсь, малышка никогда не узнает, как я был по началу против способа ее появления, теперь души в ней не чаю. И свою принцессу хочу. Или сына. Мне без разницы кто, главное, чтобы дома кто-то ждал с радостной улыбкой, с искренней радостью.
— Когда ты возвращаешься в Питер?
— Завтра. Сейчас от тебя поеду в клинику, переночую у себя на квартире и с утра поеду.
— Ты такой деятельный стал, даже непривычно, — задумчиво смотрит Маша на дочь в моих руках, вздыхает. — И отцом будешь замечательным, но все же поищи маму.
— Маш, не начинай, — смотрю на наручные часы, встаю со стула с Ясей, подхожу к Никольской. Она забирает ребенка, устаивает ее на согнутом локте, поправляет футболку.
— Удачи тебе, надеюсь все получится.
— Я тоже.
— Мы нашли донора по вашим запросам, — Оксана Львовна довольно улыбается, заходим в кабинет. Там сидит девушка, при нашем появлении она оборачивается.