Продавщица: Назад в пятидесятые
Шрифт:
Нет, конечно же, по закону всем нам полагается час обеда, но на закон наш директор давно положил с прибором. Жаловаться бесполезно - лишат премии. А она мне ой как нужна. Колготки теплые в очередной раз порвались, и сапоги уже начали каши просить. А еще Толик опять на днях заявился на порог, да не один, а в сопровождении тети Маши.
– Я, к тебе, Галинька, с просьбой...
– начал он издалека, переминаясь с ноги на ногу.
Я скептически поджала губы. Знаю я эти просьбы.
– Я тут... это... в общем, новую жизнь решил начать, - продолжил бывший возлюбленный, обдав меня запахом перегара. Следовало бы, конечно, молча закрыть входную дверь, но я почему-то решила послушать.
–
– Ты, Галочка, его послушай, - из-за широченной спины Толика высунулась худая, как жердь, тетя Маша.
– Угу, - я продолжала выжидающе смотреть на Толика. Интересно, что в этот раз? После разрыва со мной Толик начинал новую жизнь примерно раз в месяц. Как правило, это "начало" совпадало с днем моей "отжалейки", которую почему-то было принято именовать зарплатой. Если отжалейку задерживали, Толик каким-то чудом умудрялся об этом узнавать и появлялся на пороге только после смс о зачислении средств. Наверное, опять на опохмел попросит. Но в этот раз точно не дам, хватит. Выперла же я его в прошлый раз, смогу выставить и в этот.
– Чего тебе одной маяться?
– довольный тем, что я не захлопнула дверь перед его носом, Толик начал, видимо, давно заготовленную речь.
– Тебе же полтинник скоро...
– А тебе?
– задала я встречный вопрос. Насколько я помню, экс-сожитель, так и не ставший супругом, недавно справил шестидесятилетие. Прямо во дворе, на детской площадке, вместе с другом. Стокилограммовые седые дети, хорошенько накатив, решили зачем-то выяснить какие-то давние обиды друг на друга. На шум приехала полиция, вызванная соседями, и несколько суток бывший благоверный провел в отделении.
– Для мужчины возраст не имеет значения, - уверенно сказал Толик. С чем, с чем, а с самооценкой, у него, в отличие от меня, проблем не было. Этот и в восемьдесят себя Аленом Делоном считать будет.
– Я думаю, нам стоит попробовать начать все сначала. Пустишь?
– Ты, Галинька, послушай пожилого опытного человека, - внезапно встряла любопытная тетя Маша.
– В его словах здравый смысл есть... Нехорошо женщине одной оставаться. На старости-то лет...
– Напомните-ка, тетя Маша, сколько лет Вы замужем?
– обозлилась я.
– Насколько я помню, Вы уже третий раз в разводе. Нехорошо Вам одной оставаться. На старости-то лет...
Обиженная соседка скривила губы и скрылась у себя в квартире, нарочито громко хлопнув дверью. В нос мне опять ударил резкий кошачий запах.
– Что думаешь?
– полюбопытствовал Толик.
– Думаю, что ты решил просто сдать мамину квартиру, чтобы не работать и жить у меня, - возразила я.
– Извини, предложение очень заманчивое, но я, пожалуй, откажусь.
– Галя, в зал!
– снова раздался визгливый голос, прервав мои воспоминания о визите бывшего сожителя. Да иду, иду уже... Сколько можно! Я подняла уставшую голову и открыла глаза.
***
Я находилась не в тесной подсобке, заставленной списанными продуктами, коробками со старыми накладными и прочим хламом. Я лежала в уютной просторной комнате на простенькой, но довольно удобной кровати. Стоп, а где это я? На магазин не похоже. Отродясь там у нас кроватей не было, хотя, учитывая, сколько мы работаем, не мешало бы поставить. Прикорнуть часок во время обеда - бесценно... Вчера мне такой хороший сон снился дома: будто мне снова восемнадцать, я попала в пятидесятые годы СССР, живу в общежитии и работаю на заводе. Я ходила в кино с подружками на только что вышедший фильм "Весна на Заречной улице". А потом мы шли домой по красивой вечерней Москве и любовались видами, напевая: "Когда весна придет, не знаю...".
– Варенцова,
– внезапно крикнул кто-то за дверью. Варенцова? Кто такая Варенцова?
Я повернула голову и приподнялась на кровати.
– Иду, иду!
– мимо меня пробежала красивая черноволосая девушка, немного смахивающая на цыганку.
– Ох, заболталась.
Выбегая из комнаты, красавица внезапно обернулась и, кинув на меня взгляд, сказала:
– Дашка, чего разлеглась? Вставай давай, привыкай к рабочим будням!
Я автоматически кинула взгляд на часы: шесть утра. Примерно в это время я и просыпалась почти каждый день много лет подряд, за исключением редких выходных. Так значит, это был не сон? Ничего себе! Мое сердце быстро заколотилось под тоненькой ночной рубашкой. Я спустила ноги с кровати и еще раз огляделась вокруг. Кроме меня, в комнате никого не было. Значит, все взаправду: меня сейчас зовут Даша, мне восемнадцать, я работаю на заводе, скоро начинается рабочая смена. Девушка, пробежавшая мимо моей кровати на кухню - бойкая Лида, с которой я живу в общежитии. Где-то еще должна быть моя третья соседка - тихоня Вера, мечтающая поступить в институт. Нужно быстро одеваться, завтракать и ехать на завод.
Я неожиданно ловко соскочила с кровати. Непривычно как-то: спина не болит, ноги не ноют. Грыжи в позвоночнике, которые последние несколько лет постоянно напоминали о себе, куда-то подевались. Да и ноги как будто не мои: сильные стройные, хорошо тренированные. Никаких выступающих вен. И стопа не такая широкая, вполне можно носить узкие туфли-лодочки, а не изрядно надоевшие кроксы. Я с удовольствием осмотрела себя в зеркало: юное, свежее, аккуратное личико, густые волосы, не топ-модель конечно, невысокая, но девушка с вполне приличной фигуркой. Так, хватит собой любоваться.
Я раскрыла дверцы шкафа и в задумчивости остановилась. Что бы надеть? Вещи на вешалках были разделены на три части: моя, Лиды и Веры, третьей нашей подружки. Вот только что из этого всего мое? Как не ошибиться? Время поджимает. Кинув взгляд на стул, я увидела на нем платье, в котором вчера неожиданно здесь очутилась, и, ни минуты не раздумывая, надела его.
Открыв тумбочку, я нашла нехитрый набор: новую запечатанную зубную щетку, жестяную баночку, на которой было написано: "Зубной порошок", губную помаду, крем для рук и еще какие-то необходимые женщинам мелочи. На спинке моей кровати висело полотенце. Так, надо быстренько пойти умыться. Выйдя из комнаты, я увидела девочек с полотенцами в руках, куда-то направлявшихся, очевидно, туда же, куда и я. Я пристроилась за ними. Навстречу мне шла Лида со сковородкой в руках, от которой доносился аромат аппетично шкворчащей яичницы. Значит, подгореть она все-таки не успела, и мы сытно позавтракаем. Увидев меня, подружка одобрительно кивнула.
– Давай, умывайся, и завтракать!
– скомандовала она.
– А Вера где?
– неуверенно спросила я, все еще не веря, что все происходящее со мной - не сон.
– Так в красный уголок пошла, конспекты свои читать, - хмыкнула Лида.
– Не спится ей с утра пораньше. На выходе потом встретимся, вместе поедем.
Наскоро умывшись и приведя себя в порядок, я позавтракала вместе с Лидой и спустилась на первый этаж, вместе с толпой таких же юных красивых девчонок. В общежитии жили только девочки. Все они куда-то спешили. Из случайно услышанных отрывков разговоров я услышала, что часть живущих здесь девочек работала на одном заводе с нами, другие - на автозаводе по соседству. Им даже не нужно было садиться на автобус - до завода можно было дойти пешком минут за тридцать. Поэтому они могли себе позволить поспать подольше.