Продюсер козьей морды

Донцова Дарья

– Пристроили деточку в хорошие руки, – обрадовалась Софья Борисовна, – дай бог ей удачи, натерпелся ребенок с рождения.

Как же ошибались обе женщины! В понедельник в приют приехала потенциальная мать Лары. Опустив голову, она шмыгнула в кабинет Муры, пробыла там с полчаса, а потом быстро уехала.

Софья Борисовна, не сумев сдержать любопытства, тут же побежала к своей начальнице.

– Что случилось? – спросила она.

– Сглазили мы с тобой Лару, – грустно ответила Мура, – ее не возьмут в семью.

– Почему? – ахнула Софья. – Все так хорошо

начиналось!

Мура вздохнула.

– Удочерители решили устроить детский праздник, задумали порадовать Лару, пригласили семейную пару с близнецами, тоже девочками. Лариса поскучнела, забилась в угол, ее речь стала совершенно невнятной.

– Ой-ой, – напряглась Софья, – это похоже на сильный стресс!

– Дальше – больше, – хмуро продолжала директриса, – когда мать взяла на колени одну из близняшек, Лариса схватила со стола нож и кинулась на ни в чем не повинного ребенка.

– Ревность!

– Слава богу, она никого не поранила, только оцарапала, – протянула Мурочка.

– Ларису спровоцировали, – Софья принялась горячо защищать сироту, – маленький ребенок не всегда способен справиться с бурными эмоциями. Тем более Лара. Для нее вид другого малыша на коленях женщины, которую девочка уже считала мамой, был нестерпим. Приемная семья совершила ошибку, не следовало созывать гостей. Лариса не виновата, ответственность за произошедшее несут взрослые.

– Близнецов спешно увезли, – продолжала Мура, – а с Ларой случился нервный припадок. Испуганная пара отправила девочку в больницу, где она сейчас и находится.

– С ума сойти! – подскочила Софья. – Сами себе устроили кавардак.

Мура погрустнела.

– Женщина понимает, что виновата, и готова воспитывать Лару, но ее муж категорически против. Он заявил супруге: «Девочка сумасшедшая. Надумаешь ее оставить, я уйду. Если она в детстве на сверстников с ножом кидается, то что с ней в четырнадцать будет». Короче говоря, они оплатили месячное пребывание Лары в больнице, врачи сказали, что за меньший срок малышку не реабилитируют, более того, готовы дать денег на санаторное лечение и логопеда, но в семью ее не возьмут. Точка.

– Печальная история, – кивнул я, – бедная малышка. Вам не приходило в голову, что не каждый человек может быть родителем? Одного физического здоровья произвести на свет ребенка мало, необходимы и определенные психологические качества.

– Конечно, – согласилась Софья Борисовна, – мне было до слез жаль Ларису. Думаю, Господь тоже пролил слезу, потому и направил к нам Алину Брин.

– Сделайте одолжение, дайте мне координаты Муры. Кстати, как полностью зовут даму?

– Марьям Абрамовна, – пояснила старушка. – А почему вы ею заинтересовались?

– Не могу разглашать служебную тайну, – ответил я.

– Еще в первый ваш визит я сказала: в Центре «Мария» творятся безобразия! – воскликнула Софья Борисовна. – К такому выводу я пришла постепенно. Сейчас удивляюсь своей невнимательности. Ведь истории с детьми, которые возвращались назад приемными родителями, случались уже давно. Вот как с Ларисой, например. Документов не

оформляли, но уже объявили себя мамой с папой, а потом отказ. Но я не считала это странным, только после истории с Ирочкой забеспокоилась! Чем я могу оправдать собственную беспечность? Лишь тем, что Неля Самойленкова, мать семейного детдома, о своих делах не рассказывала никому, кроме заведующих, а они в Центре меняются очень быстро! Не успеешь глазом моргнуть – хоп, уже другое начальство. Бывают приятные люди, вот Мурочка, к примеру. А встречаются такие дряни! Нынешняя-то, Эвелина, пройда окаянная! Вы уж узнайте, что там к чему! Может, когда все раскроете, эту «Марию» прикроют и заработает мой садик? Я готова вновь руководить детским учреждением.

До квартиры Муры я добирался около двух часов, сначала трясся в метро, потом пересел на трамвай, следом пришлось воспользоваться маршруткой, а на закуску еще брести пешком с полкилометра. Конечно, тоскливо стоять в пробках, но все же это намного лучше, чем галоп по муниципальному транспорту. Я устал за эти часы, как бегун-марафонец. Наверное, я изнежен и капризен, но в подземке отвратительно пахнет, и там душно. Да и в трамвае не лучше, а шофер маршрутки врубил на полную мощность запись восточных напевов, и у меня начала раскалываться голова.

К дому Муры я доплелся, ощущая себя немощным дряхлым старцем, и с ужасом понял: дама живет в ветхой пятиэтажке без лифта, мне предстоит подниматься по лестнице на своих двоих. Еле-еле сдерживая сердцебиение, я влез на самый верх и нажал на звонок.

– Вам кого? – запищал с той стороны детский голосок.

– Марьям Абрамовну, – стараясь дышать ровно, ответил я.

– Ба-абу-у-ушка-а! – заорал ребенок. – Слесарь пришел!

Загремел замок, и я увидел симпатичную худенькую пожилую даму в цветастом фартуке, сзади маячила фигура девочки, она была в два раза выше и шире Муры.

– Вы ко мне? – прищурилась Марьям Абрамовна.

– Да, – улыбнулся я.

– Навряд ли вы слесарь, – вздохнула Мура.

– Я прибыл от Софьи Борисовны, – расшаркался я, – разрешите представиться, Владимир!

Чужое имя вылетело легко, и я обрадовался, что привык к новой личине.

– Ах, конечно, – обрадовалась Мура, – Софочка предупредила, она только не сказала, по какой причине вы интересуетесь Брин. Софья обожает таинственность, так загадочно прошептала: «Я обязана молчать, он сам все расскажет». Проходите в гостиную, извините, дети вещи разбросали. Хотите чаю? Или кофе? Может, пообедаете?

Под аккомпанемент болтовни хозяйки мы вошли в просторное помещение. Продолжая говорить, Мура стала носиться по комнате, собирая со стульев наваленную одежду и поднимая с пола глянцевые журналы и рекламные листовки. Если бы не лицо, которое сразу выдавало истинный возраст дамы, Мура легко могла сойти за тридцатилетнюю женщину. Фигура у нее была девичья, движения спорые, голос звонкий, и она легко наклонялась, не сгибая при этом коленей.

– Так зачем вам Алина? – спросила Мура, сев наконец на диван.