Проект 3
Шрифт:
— Да … особо ничего. Спроси у указующего, как проснётся. Может, он что придумает. — без особой надежды предлагаю я.
— Ну спрошу. А сейчас что?
— А сейчас я сплю!
— А учитель?
— А что учитель? После приступа, сначала выспаться а все дела потом. Это закон! Учитель не будет меня трогать.
— Ну иди спи тогда, раз закон.
— Слушай, а тебе не надоело ещё? — спрашивает Улыбка у однобокой.
— Что не надоело? — интересуется в ответ однобокая, не отрывая
— Да вот это вот! Сколько можно ловить этих водяных? Дёргай! Ну вот, опять поймала. Вот рукастому уже давно надоело. Теперь он водяных только чистит а ты всё ловишь и ловишь … куда мы их девать будем? Я свой инвентарь ими забивать не буду.
— Ой, да ладно, не плачь. Лучше насаживай. У рукастого ещё есть немного места.
— Тебе то откуда знать, — удивляется рукастый, привычными движениями пальцев вычищая кишки из очередного водяного.
— Ты неспящей отдавал из инвентаря и после этого, ещё ничего туда не клал.
— Да я отдавал то всего с дюжину! И с чего ты взяла, что не клал?
— Потому, что ты рядом сидишь. Я бы заметила. И вообще, что вы ноете? Разве это не интересно?
— Что интересно? — удивляется рукастый.
— Ловить!
— Да как то не очень, — отвечает рукастый и дополняет, — интересно, дюжину поймать а не дюжину дюжин. Это уже не интерес, это уже по другому как то называется. Да и какой может быть интерес, если мелкая командует?
— Я не ме … Дергай! … не мелкая я! Вот, из-за тебя скомандовать не успела. — обижается Улыбка.
— Да ничего, — успокаивает её однобокая. — Скоро ты перестанешь тут командовать.
— Это ещё почему?
— Потому, что тебе другую работу дадут. — объясняет ей однобокая.
— Это какую-такую работу?
— Да откуда мне знать? Придумает что-нибудь, — не уточняя, кто именно придумает, да и зачем уточнять, если и так всё понятно, — а ты не ухмыляйся! — глядя в сторону рукастого, — тебе тоже тут долго не сидеть!
— А где мне сидеть? — опередил Улыбку своим вопросом рукастый.
— Да хоть бы и на той стороне озера! — ошарашивает обоих однобокая.
— А там то что?
— Не знаю, — интригует всех своей паузой однобокая, — но исполняющая там всю ночь деревом по дереву стучала! — как бы по секрету сообщает она.
— И что? — не понимает рукастый.
— А то, что деревяшками можешь и ты постучать! Для тебя это будет интереснее, чем с водяными возиться.
— И зачем я буду деревяшками стучать?
— Без понятия. У распределяющей спроси, она наверняка уже в курсе.
— А ты, значит, здесь останешься? — встревает в разговор Улыбка, — одна?
— Ну да! — радостно говорит однобокая, — представляете, как здорово будет? Никто нудеть не
— И как же ты будешь ловить, без нас? — ехидно спрашивает рукастый.
— Тяжеловато придётся но я справлюсь, — уверенно говорит однобокая, — по началу буду ловить вчетверо меньше но отделению и этого хватит. Потом приспособлюсь. Не такой уж и невидимый этот датчик.
— А почему именно ты тут останешься? — не понимает Улыбка.
— Потому, что я попрошу меня тут оставить! Вы ничего не понимаете в ловле водяных! — утверждает однобокая. — и не дожидаясь возмущённых возгласов продолжает, — что-то давно ничего не происходит. Наверное, с приманкой что-то, — поднимая инструмент, — ух ты! Это что же я такое зацепила? Тяжёлое! Рукастый, помогай!
— Ну и чего вы там тащите? — спрашивает Улыбка, — очередной пучок водорослей?
— Да нет! Тут что-то посерьёзнее, — отвечает рукастый, — не дёргай ты! Нить порвёшь. Медленно надо. Вот так. Вот! Поймали!
— Ну и что мы\вы поймали? — хоровой вопрос рукастому.
— Это знаете что? — вертя в руках улов и и выливая из него воду, — это обувь! Гигантского размера. На правую ногу. Ммм … из толстой … кожи. Очень толстой. И рваной. Даже не знаю, чем можно порвать такую кожу.
— Ну и зачем нам такое? — спрашивает Улыбка.
— Как зачем? — удивляется рукастый, — где мы ещё такой материал найдём? Такое нельзя выбрасывать! Да и подошва здесь целая! Никак нельзя выбрасывать! Это я высушу и себе сохраню, пока вы опять мне инвентарь всякими водяными не забили!
— На посмотри, что мне недавно исполняющая принесла, — говорит распределяющая принесшей ей на листе лопуха водяных левой и передаёт той моток нити на палке.
— Это нить, — сообщила левая, после того, как немного повертела полученное в руках и размотала немного нити, и попробовала её на разрыв. — Исполняющая сама решила заняться выделкой нити из волос животного? Она хочет сама сделать работу, которую передала мне?
— Можешь не волноваться, без работы ты не останешься. Исполняющая говорит, что эта нить сделана из травы и сделала она весь моток меньше, чем за сутки.
— Правда? — недоверчиво переспрашивает левая, — из травы? Но это всё равно означает, что моя работа становится бесполезной. Зачем нам столько нити? — и начинает более тщательно изучать полученную нить. — но я не вижу особой разницы! Скручена более плотно и равномерно и на ощупь более гладкая и всё. Почему я не должна беспокоиться?
— Потому, что волосы кончатся. Новые взять негде, — заметно морщится, произнося эти слова, — а нить нам будет нужна всегда и не только для того, что бы сшивать шкуры, — опять морщится.