Проект 3
Шрифт:
Не знаю, куда мы идём но попасть мы в это место совершенно не торопимся. Кто же ходит с такой скоростью? Даже в самые худшие свои времена я по лесу передвигалась быстрее. Трудно передвигаться, когда почти всё время пытаешься встать на ноги с земли. Вы пробовали когда-нибудь подняться, когда на вас нахлобучена такая вот тяжёлая и несуразная конструкция? Я чувствовала себя перевёрнутой черепахой почти всё время. Знать бы ещё, зачем меня роняют.
Зверь учителя, ещё недавно казавшийся надёжным другом и помощником, сейчас превратился в страшного монстра из детских кошмаров. Вообще невозможно определить с какой стороны он напрыгнет и когда это произойдёт. По первости, я думала, что это упражнение такое: быть готовой ко всему в любой
Вот! Теперь у меня есть нормальная версия. Версия того, что я должна как-то предугадать и воспрепятствовать нападению на себя пушистой змеи, больше не актуальна. Когда я стояла на месте во всеоружии и была готова к отражению атаки, атаки то как раз и не последовало. Уже было подумала, что угадала но стоило мне открыть рот и предупредить зверя, так сразу же оказалась на траве. Значит что? Не надо ничего говорить, нет, надо брать шире, вообще шуметь не надо. Никак. Эта версия более правдоподобна.
Легко сказать. Как можно идти и не шуметь? Обязательно же что-нибудь хрустнет под ногой или зашуршит. С другой стороны, у учителя как-то получается. Про зверя, я вообще молчу. Он и по деревьям может прыгать. Как-то же он умудряется напрыгивать на меня сверху. Откуда можно спрыгнуть? Только с ветки дерева. А у учителя как получается не шуметь? Не думаю, что ему это проще делать, чем мне. Хотя … с такой скоростью, с какой мы сейчас передвигаемся, ему можно вообще не ходить а на месте постоять. Вот, когда я стою на месте и не двигаюсь то никто меня не роняет, если, конечно, я рот не раскрою.
Ну вот! Теперь я стала на много тише. Просто перестала наступать на крупные ветки и обходить то, через что невозможно перелезть бесшумно. Теперь то можно побыстрее пойти, что бы придти туда, куда мы идем, ещё до моей старости? Можно! Целых четыре дюжины шагов можно! А потом опять нельзя. Учителю не нужно быстрее, ему нужно бесшумно. Зачем? Да кто же его знает? Может, так охотиться легче? Идти «громче» я не стала, ужесточились требования. Теперь нужно идти ещё бесшумнее. Ну и как, интересно. Как я могу не наступить на ветку, которую даже не вижу? Ногой сначала потрогать не наступая? Да тогда быстрее получится на карачках ползти и все ветки с дороги убирать руками! А потом учитель ещё что-нибудь придумает. Надо как-то по другому решить этот вопрос.
Как же я устала то! Ужас какой-то! Уже подняться не могу. Но падать стала реже и не потому, что произвожу меньше шума. Просто теперь я на корточки приседаю, как услышу что. Тогда эта пушистая сволочь на меня сверху напрыгивает но не роняет. Если бы он ещё спрыгивал с меня, после этого. Но нет же! Сидит на мне, ёрзает, хвостом по лицу водит, пока я не поднимусь вместе с ним. А попробуй, подними такого! Он ведь не пушинка совсем! Бедные мои ноги! Им приходится поднимать не только меня вместе со всем, что на меня нахлобучено но ещё и этот довесок. Можно и не приседать но так ещё хуже. Руки у меня тоже не железные. Когда на бок падаешь, они всё время попадают между землёй и решёткой. Больно ведь! Учитель меня лечит непонятным образом. Уже три раза прилетала приятная прохлада, унимающая боль. Тогда я могу определить, с какой стороны он находится. По-другому никак. Ни шороха ни скрипа, даже трава не колеблется. Сейчас я ещё попробую встать но на следующий раз, точно не смогу. Учитель — изверг! Пока все соки из меня не выжмет — не успокоится. Думала что силы выжаты досуха но нет, ещё осталось две капли. Какой смысл доводить до полного изнеможения?
Привал называется! Столько времени о нём мечтала и что? Сижу как дура глазами хлопаю. Сил только на это и осталось. Даже руки не поднимаются. А есть то хочется. Пока не сильно но, когда отдохну немножко, так
Учитель в курсе моего состояния. Костёр развёл а на огонь ничего не поставил. Только мяса сырого нарубил, посыпал чем то и перемешал. И всё. Сам тоже ничего не ест. Меня что ли ждёт или чего он ждёт? Ладно, потом видно будет.
Ой мамочки! Что это? Нападение? Хотел на меня с дерева спрыгнуть и не попал? Кто это? Не похож он на того, кто может меня съесть. Что это за нападение такое … неторопливое? Или он повредил себе что то, когда падал? Он живой вообще? Эй … ты кто? Сдох что ли? Ой, как стыдно то! Спрятать быстро! Может учитель не заметил? Да как же! «Учитель» и «не заметил» эти слова вообще не сочетаются! Что ж такое-то со мной? Как опасность так у меня в руках вилка! Может выбросить её вообще? В левой то руке у меня стрела была. Хоть как-то похоже на оружие. А это вилка … не надо было её забирать! Подарить кому-нибудь при первой же возможности!
Никакое это было не нападение. Просто этот зверь, размером с половину меня, сидел себе на дереве и занимался своими непонятными делами. Может он и замышлял что-то против меня, сейчас это выяснить уже не получится. Может он и хотел меня укусить а может я ему была глубоко безразлична, кто знает? Своих агрессивных намерений он никак не проявлял, пока его что-то не убило, тогда он и упал с дерева и оказался агрессором. Своих агрессивных намерений он так и не смог проявить по причине собственной смерти но выявил очень неприятную для меня вещь. Если бы он действительно хотел на меня напасть то его затея обязательно бы оказалась успешной. Не потому, что он такой великий охотник а потому, что я совершенно не готова ни к каким нападениям. Даже вот таким, совершаемыми мёртвыми хищниками. Или даже не хищниками.
Если не пытаться себя обманывать, не говорить, что устала или не заметила, ещё что-нибудь говорить, то надо признать, что не готова я внутренне, морально. Схватки за свою или чужую жизнь да и вообще, любое проявление агрессии, это дикость для меня. Мы и слово то такое вспомнили не сразу. И это всегда была правильная позиция. Она помогала оставшимся не поубивать друг друга и хоть как-то дожить до сегодняшних дней. Но теперь всё поменялось. Всё, это в смысле совсем всё. Кроме нас самих. И теперь, такая позиция перестала быть правильной. К новому миру надо приспосабливаться. Если мы не будем этого делать то будем и дальше существовать, возможно, бесконечно долго. Существовать но не жить.
Не думаю, что смогу изменить всё наше общество. Да что тут думать? Я точно знаю, что не получится. Я даже себя изменить не смогу. В связи с этим, передо мной встаёт главный вопрос, буду ли я пытаться себя изменить или нет? У меня нет ответа на этот вопрос.
А зверёк этот, мёртво агрессивный попытался меня удивить и причём, довольно успешно. А я уж было думала, что потеряла способность удивляться. Ан нет! Лимит ещё не исчерпан! Теперь я буду мечтать о том, что-бы рядом со мной происходили только скучные события, имеющую понятную природу и причину возникновения. А не такие вот, какие продемонстрировал этот древолаз. Знаете от чего он умер? Ни за что не поверите, да я и сама до сих пор не верю. Он умер от внезапного сквозного загнивания головы! Нормальный диагноз? Я знаю, что так не бывает и не бывает в принципе. Но своему носу и глазам я тоже не могу не доверять. Запах гниения это единственный запах, который я знаю слишком хорошо и хочу побыстрее его забыть. Вот не буду я строить никаких версий о том, как могло такое возникнуть. Поступлю проще. Приму на веру два постулата: в этом мире может быть даже так; мне совершенно не интересно знать, как такое могло возникнуть. Всё! Вопрос исчерпан. Тем более, что я уже в состоянии что-то съесть. Займусь более понятными вопросами.