Проект 3
Шрифт:
Решила она, не решила она … решила ничего не решать, решила отложить, решила подождать, подумать надо, разобраться … так думала да? Зря я так думала! Тут вообще никому не интересно, чего я там надумала и чего нарешала! Вопрос сейчас так вообще не стоит! Да и не стоял никогда! Это всё миф и самоуспокоение! Мне дали возможность думать, что от меня что-то зависит просто потому, что меня оберегали. Тупо охраняли и не давали мне никого увидеть. Учитель охранял со зверем своим. А сейчас он этого не делает. Никого не отгоняет и в прыжке не снимает. Сейчас он просто не даёт загрызть меня насмерть и всё. И лечит ещё да и то не всегда. Я так поняла, что воздействие это, непонятно — лечащее, нельзя применять слишком часто. От применения до применения должно пройти
Если раньше смерть рассматривалось как неизбежное зло и не повод для всемирной скорби то сейчас, это абсолютно неприемлемо. Ибо тогда я потеряю контакт с учителем и всё то хорошее, что он может мне дать в будущем. А вопрос про то, кто мы, цивилизованные люди или звери с лёгким налётом цивилизованности, теперь это вообще не вопрос. Как бы кто не говорил, каких бы теорий не выстраивал и какими бы фактами не оперировал, если он говорит, что цивилизация что-то значит, значит, этого умника никогда не пытались сожрать заживо. Не знаю, откуда взялись эти звери, но тупо подставить своё горло под зубы хищников у меня даже не получилось бы. Тут всякие увещевания и разглагольствования роли не играют, играет роль только инстинкт самосохранения. Только он и во всей своей красе. В самой своей хищной и первобытной форме.
Хорошо, что я доверилась своим инстинктам и не дала сомнениям отнять у меня время. И ещё хорошо, что я наконец вспомнила, как называется этот странный нож на длинной палке. Теперь, мне не придётся выстраивать длинные словесные конструкции, что-бы назвать копьё копьём. Так вот, хорошо бы применить против этих нападающих копьё. Тогда бы я держала всех хищников на расстоянии от себя и не дала бы нанести себе повреждения. Особенно страдали руки и ноги. На теле у меня металлическая решётка, которая не плохо себя показала как элемент защиты от нападений. Не так, что-бы она была совсем непроницаема для нападений но звери на неё довольно часто натыкались и теряли темп и динамику. Ну а я этим пользовалась. Сначала хаотично и истерично, потом более расчётливо.
Копьём я не могла пользоваться по очень стыдной для меня причине: я слишком поздно замечала атаку и упускала время, когда можно держать нападающих на расстоянии. Всё время приходилось принимать ближний бой. А для ближнего боя нужно было другое оружие. Идеальное оружие для этого — кинжал. Как всё-таки вовремя я его получила и как вовремя учитель его переделал. Держа кинжал в руках, меня не надо было уговаривать ткнуть им в противника. Этот нож мной как будто бы управлял. Махнуть туда, махнуть сюда, ткнуть сюда и всё. Двоих противников нет. Двоих из шести. Четверо до меня не добежали разлетевшись кровавыми брызгами из отлетевших голов и от попадания в головы небольших твёрдых предметов. Это учитель решил, что шестеро сразу, это перебор и оставил мне всего двоих. Учитель со своим зверем могли бы и всех разорвать в клочки да так, что-бы я этого не заметила но этот период моего обучения закончен. Теперь пора познакомиться с кровавой прозой жизни. Вот и знакомлюсь.
Тот первый зверёк, который упал с дерева уже мёртвым, был, как выяснилось одним из восьми. Они почему-то всегда держатся по восемь особей в куче. С чем это связано, объяснить не могу. Также, я не могу сказать, куда делись ещё семь зверьков из этой семьи (?). как позже выяснилось, это учитель дал мне отдохнуть и не дал зверькам воспользоваться моим беспомощным состоянием. Просто с продвижением к неведомой цели, эти звери устраивали на меня настоящую охоту стабильно не замечая присутствие поблизости учителя и его зверя. За что и платили своими жизнями.
На том привале учитель поразил меня новым способом приготовления мяса. Не на костре,
Как я позже поняла, звери нападали на меня не просто так а, можно сказать, по замыслу учителя. Я, как поняла, что мы специально кругами ходим по угодьям этих зверей, так беситься начала. А то как же! Умышленное причинение вреда здоровью, угроза жизни совершенно необоснованная, причинение невосполнимого вреда одежде да и просто больно, в конце концов! Бесилась на учителя, злилась, продумывала планы мести … как раз злость то и не дала мне впасть в отчаяние и опустить руки. Бои со сё возрастающим количеством противников принимались мной со всё более растущим ожесточением. Сейчас на меня нападают уже не двое а сразу пятеро тварей. Да, именно тварей и никак иначе. Никаких тебе дарующих, основных законов и прочей ерунды. Только звериная сущность и глубинные рефлексы.
После обеда и небольшого отдыха приходилось особенно тяжело. Сил оставалось всё меньше а противников меньше не становилось. И тогда, особый упор я делала на собственной незаметности. Это никак не предотвращало нападения но давало возможность замечать противников раньше, чем они заметят меня. Что это давало? Это давало возможность выстрелить в ближайшего противника из лука или даже два раза выстрелить, если повезёт, а потом, встречать нападающих копьём. Это экономило силы, особенно, если выстрел был удачным. За стрелы я не беспокоилась. Учитель считает, что поиск улетевших стрел, это не актуальное сейчас упражнение. Сейчас он протаскивает меня через кровь, страх, боль и ненависть. Всякой ерундой мы сейчас не занимаемся. Разве что вечером учитель не давал мне лечь спать, пока я не сниму шкуры с убитых за день.
Один раз я решила немножечко схитрить и «забыть» про пару туш в своём инвентаре. Учитель поступил жестоко. Он показал мне, что он может «вспомнить» про то, что содержится в его инвентаре и будет это «вспоминать» до тех пор, пока у меня не улучшится память. Больше я ничего не забывала, тем более, что место в инвентаре нужно экономить. После снятия шкур и потрошения туш, себе я забирала только самые целые шкуры и предметы из внутренностей, которые имеют прикладную ценность. Наконечники, ножички, иголки и всё такое. Предметы, назначение которых я не могла определить, отдавала учителю. Тот тоже брал не всё и причины, по которым он делал свой выбор, для меня до сих пор не понятен. Мог выбросить нечто красивое и взять совершенно невзрачное. Я могла бы забрать себе всё, учителю эти предметы не особо нужны, но … опять же, экономия места и практическая целесообразность. Брать металл ради металла, смысла нет. У нас всё равно с ним работать никто не умеет.
Дней через пять или шесть после начала блужданий в лесу, у меня случился свободный день. В смысле, свободный от походов. В этот день я готовила еду, занималась костром, плела нить, короче, занималась всем тем, что раньше считалось работой а теперь отдыхом. А учитель, тем временем, запалил большой костёр из веток и листьев, набросал туда травы, сколько нашлось поблизости, содрал с дерева большой пласт коры, достал откуда то большой металлический бак и начал варить кору в этом баке. Варил долго, почти до обеда. Пока она варилась, учитель скоблил вчерашние шкуры, очищая их от всего, что не кожа. Потом выбросил варёную кору, добавил в бак пепел от сгоревшей листвы, холодной воды и разделил получившуюся бурду на три ёмкости. В каждую из емкостей он раздавил три различных плода и … утопил там три отскобленных шкуры. И всё. Больше ничего не делал. Так они и стояли до самого утра.