Проект Деметра
Шрифт:
– Вернись в тело, имей совесть!
– Ты ее уже изнасиловал, – буркнул отмахиваясь и замер от удивления, увидев что взмах руки, простой жест, между прочим, снес котелок с огня.
– Ах ты ж…! – выругался Малик, с досадой разглядывая разлившуюся похлебку.
– Не переживай – обойдемся без завтрака, – заверил Шах, но судя по виду – огорчился не меньше. Био-пластины уже закончились, и живот подводило. Сунулся за зубочистками – увы, и тут обломася – туб был пуст.
– Смотри, что натворил! – всплеснул
– А я-то, что?
– А хто… – загнул длинно и непереводимо.
– Подожди…я?!
– Ты! – рявкнул, смешно глаза вытаращив.
Мужчина застыл, осмысливая, как такое может быть.
– Ой, ну в кого ты такой тупой? А как могет быть что за тя други бъются, а ты тута вне тела стоишь? Еще и завтрака их лишил, черезсветвоградудышлом!
Самара покосился на парня:
– Ты хоть разгибай периодически… в смысле – переводи на внятный.
– Я те переведу! А ну, кыш в тело! – рявкнул, перстом указывая на тело мужчины, что лежало на своем месте под сосной.
Самара глянул на себя и… открыл глаза. Сбоку кто-то копошился и ворчал вздыхая. Перед лицом виднелась лапа "ели" с длиннющими иглами – свернутыми трубочкой листьями. Красавица, если приглядеться, словно из изумрудов выточена.
Самер невольно улыбнулся и чуть подтянулся, присаживаясь. Глухая боль еще жила в теле и ела, одаривая бессилием, вгоняя в пот и озноб от каждого движения. И все-таки он уже чувствовал себя живым. Ощущения тела впервые нравились ему и были острыми и яркими, как вид той ветки.
– Э, брат, рано хорохоришься, – заметил Шах, придерживая его. Самара вздохнул и смущенно улыбнулся другу.
– Рад тебя видеть.
Мужчина хмыкнул и подмигнул:
– Живы будем, да? Как оно? Самочувствие.
– А то не видно, – всплеснул руками Прохор, нависнув над плечом Шаха. – Хреново! – рявкнул тому в ухо.
– Свали, малохольный, – вяло посоветовал ему Самер. – Ранение – фигня, а вот это дополнение к нему – сущее наказание. И врагу общества такого придурка не пожелал бы, – прохрипел доверительно товарищу. Тот бровь выгнул и ладонь на лоб водрузил.
– Жара нет, а бредишь.
– Это не бред, а закор. Да, ладно, сам потом разберусь. Вы как тут, как нашли? Как у нас вообще?
– Нуу… – Шах сел, обхватил колени и, сунув в рот травинку, начал оглядывать ветки деревьев над головой, видимо там выискивая ответы. – Честно? Хреново, – глянул на товарища. – Вкратце расклад прост – надо убираться. В паре километров от нас баги табором стоят. Их много, нас – мало. У них оружие, у нас – решимость. Так что, командир, конечно ты, но решение приму я – уходим. Все остальное обсудим в Тоудере. Место, говорят, тихое и для душевных бесед вполне подходящее.
Самара на минуту завис, осмысливая сказанное и, кивнул:
– И как же ж вы, антересно мне, попретеся? – с ехидством скривился Прохор. – В тебе, бугае, столь весу, что им всем не упереть…
– У меня ноги есть…
– А силы?
– Пошел ты, – беззлобно кинул мужчина и удостоился недоуменного взгляда товарища.
– Я конечно могу…
– Не ты, – поморщился Самара. – Закор этот гребанный. Задолбал, веришь, нудит без устали.
Шах помолчал, изучая физиономию командира и, фыркнул:
– Смотрю "вирус" нас всех благословил – шизой и глюками.
– Ага, – усмехнулся мужчина и попытался сесть удобнее, но смог лишь с помощью друга. – Кому бы задарить счастье такое… Сами-то как? Что о Самхате и Эрике слышно?
– Ничего, кроме того что они как и мы – светлые, изначальные, и вроде, тоже прут в Тоудер. Короче, то же вроде крезанутые, но на свою сторону. Правда, Радий, говорит, что Самхат погиб, – посерьезнел.
Самара нахмурился – как?
– Инфы ноль, – отвернулся Шах и прищурил глаз на Лань, что подошла, присела перед раненым, заулыбалась, словно великая радость ее накрыла.
– От, дурра- баба! Мужик, понимаишь, ранетый вдрызг, а ей все по боку, – заворчал Прохор.
"Да уймись, ты!" – рявкнул Самара: "Хуже вампира, ей Богу, все нервы истрепал! Надо ж болтливым таким быть!"
Прохор надулся. Выпрямился над девушкой, руки на груди сложил и стоял, покачиваясь и сверля ее презрительным взглядом. А та, что в котелке на дне оставалось, в мису выложила и принесла светлому. Кормить начала, глаз с него не сводя, и лучилась вся от его взгляда. Даже Шах почуял, что меж ними что-то происходит, отошел из деликатности.
Пнул легонько заснувшего Родиона:
– Рота, подъем.
Того вздернуло моментом из горизонта в вертикаль. Вытянулся, как на плацу и… сдулся, рассвирепев:
– Кретин, блин!
– Приятно познакомится – местный Бог Валерий Шах, – хмыкнул мужчина и посерьезнел. – Лейтенанту лучше, но идти не сможет, а уходить нужно. С провиантом ахово, в округе банды религиозных фанатиков, а у нас на руках тяжелораненый, требующий особого ухода. Так что, не спи, спирит, поднимай своих вещателей от потустороннего, пусть скажут как выбраться.
Радиш лицо потер, головой качнул – возразить бы и высказаться за плоские шутки вояки, но суть в том, что он прав, и веселье его вполне возможно, всего лишь защитная реакция на паршивость ситуации.
– Думаешь, в Тоудере есть врачи?
Шах чуть заметно плечами пожал:
– Хз. Одно точно могу сказать – останемся – представимся. Первым лейтенанта похороним.
Радиш почуял холодок слева и покосился в его сторону – у дерева, подперев его плечом, застыл Ларош.
– Он прав, вам нужно уходить.