Проект «Гамаюн»
Шрифт:
— Проверь, — кивнул генерал секретарю.
Тут кивнул, поправил очки и уткнулся в свой ноутбук.
— Все без обмана, — сказал он через некоторое время.
Генерал повернулся к Абдульхафизу и улыбнулся. Тот закрыл крышку рабочей станции, приложил палец к замку, набрал на клавиатуре новый код, и передал чемодан Хусаму. Домиан Пшимановский откинулся на стуле и тронул рукой кнопку передатчика спрятанного в рукаве. Яцлав и командир его группы внизу у дверей лифта, получили сигнал.
Араб посмотрел на довольно улыбающегося генерала. Ему не было жаль честно переведенных денег. Это ведь не он платил. А генерал… чтож, он понимал его. Когда разрушается империя, которой служил, и подкрадывается старость, не грех подумать о себе. Жаль что генералу оставалось жить всего несколько часов, и насладиться обретенным богатством у него уже не будет никакой возможности. Возможно ему еще и предстоит помучиться перед смертью, — наверняка истинные хозяева денег захотят получить
В ухе Ореста наушник зашипел сигналом… Орест был командиром группы которую Яцлав оставил у лифта, в помещении ведущим в подземную часть комплекса. Его задачей было снять охрану генерала, и отправить лифт наверх, за подкреплением. Их было четверо против четверых. Им пришлось довольно долго ждать сигнал, и вроде бы у них было время подготовиться, распределится по помещению оптимальным образом, чтобы разом снять всех противников. Однако люди генерала особо не расслаблялись. Орест понял, что если его ребята начнут играть с позициями, это только насторожит врага. Поэтому он сел на стоявшую у стены рохлю, и ожидая сигнала, принялся травить с коллегами бородатые анекдоты. Трое его людей, поняли все без слов, расселись недалеко от него и подключились к процессу. Мужики в зеленом однако все равно держались настороже, хотя слушая особо забористые истории, даже они кривили рты в ухмылках. Оресту нравилось как вели себя зеленые, это было уважительно. Однако перед ними Орест имел одно несомненное преимущество — преимущество первого хода. Посмотрев на зеленых за время совместного стояния на посту, он понял, — не факт, что удастся передать своим условный жест, так что бы не насторожить. Поэтому когда он получил сигнал, он просто начал действовать, а его людям оставалось лишь соблюдать старое проверенное «делай как я»…
…Наушник в ухе Ореста пискнул сигналом. Он сидел на рохле левым боком к зеленым, и туда же был направлен ствол автомата лежавшего у него на коленях. Орест просто поправил автомат подкорректировав его направление движением колен, и нажал на спусковой крючок. Выстрелы в замкнутом помещении впороли по ушам. Ему удалось достать сразу двоих. Длинная очередь прошла по стене, выбивая пыльную крошку из бетона, метя его кратерами. Эта очередь перечеркнула одного стоявшего у стены в области груди, а второго сидевшего на другой рохле по подбрюшью. Еще одного свалил сразу включившийся Давид. — Его выстрелы разбрызгали солдату левую половину головы от темени до шеи. Визжал дикий рикошет, и Орест у которого даже не было времени спрятатся от свистящих вокруг гадин, пожалел что у них автоматы, а не пистолет-пулеметы. Оставался один. Когда началось, он стоял рядом с человеком Ореста, слева от него и автомат у него, как и у всякого правши был направлен в левую сторону. Стрелять вправо, ему было не с руки, в отличие от человека Ореста, который практически упирался ему стволом в бок, но что-то у того, несмотря на удобство позиции не заладилось, замешкался. И мгновенно среагировавший зеленый со всей силы на развороте вломил ему прикладом в лицо. Варварским бисером разлетелись в стороны осколки зубов, человек Ореста рухнул бревном. Зеленого впрочем тут же снял Давид. Но вот самому Давиду не повезло… Орест всегда считал малокалиберный автомат плохим оружием для ближнего боя. А может просто человечек попался такой крепкий… Тот самый, которого он первым просек двумя пулями по брюху, стоя у стены вскинул автомат и пустил длинную очередь, отжалев половину Давиду, а половину Гнату, который успел всадить в него не меньше трех пуль в ответ. Давид упал как подкошенный, Гнат медленно выронил автомат и рухнул вслед за ним на колени, а этот, исполосованный пулями в решето стоял у стены, направляя автомат теперь уже на Ореста. Но в автомате закончились патроны, и «Калашников» лишь сухо щелкнул курком. Человек у стены, с застывшим лицом сомнамбулы отстегнул магазин и, деловито полез окровавленными руками в подсумок за новым… Орест рывком поднял автомат, и наконец успокоил его одиночным в голову.
Уши болели и звенели, ныла ладонь левой руки, которой он прикрылся от летевших гильз из собственного автомата, когда пришлось стрелять с колен, положив его на бок затвором вверх. Пахло порохом, желчью и кровью. А в целом Орест был в порядке. Подбежал к пульту управления, и ударил по кнопке. Платформа лифта пошла вверх. Он сменил магазин в автомате.
С Гнатом и Давидом все было понятно и без осмотра. Единственный выживший из его группы, — тот самый, который получил прикладом, — лежал на полу и лишь время от времени слабо дергал руками и ногами. Сломанная нижняя челюсть проткнув щеку торчала наружу, вместе с окровавленным осколком зуба. Орест даже не был уверен, что тот в сознании. Хотелось верить, что нет… Из глубины базы, эхом докатилась очередь и несколько
— Один-девять, ответь один, прием. — Рация ожила в ухе голосом Вацлава.
— Один-девять, на приеме, — отозвался Орест. — Держу пост. Лифт идет вверх, прием.
— Добро, конец связи.
— Было весьма приятно иметь с Вами дело, уважаемые. — Абдульхафиз встал и улыбнулся генералу и Пшимановскому. — Как мы и договаривались, вторая половина оговоренной суммы поступит на ваши счета после того, как этот чемодан будет использован по назначению. А я…
Договорить Араб не успел. За дверью ведущей в комнату послышался чей-то глухой оборвавшийся вскрик. Хусам успел отбросить чемодан, и загородить собой хозяина, а Сейф откинул полу пиджака, вытягивая подвешенной на подмышечной петле «Мини-Узи». Двустворчатая дверь в комнату резко распахнулась, и в нее ворвались двое в бежевой форме, с Калашниковыми в руках. Очереди слились в короткий треск. Вскрикнул валясь на столешницу Сейф. Абдульхафиз почувствовал, как дернулся закрывающий его верный Хусам. И сразу за этим почувствовал толчок в грудь. Все вокруг как-то смазалось, и начало терять резкость. Он посмотрел на вспоротый на спине пиджак оседающего Хусама, и понял что жертва того оказалась напрасной. Автоматные пули, даже не смотря на бронежилет, пробили телохранителя насквозь и добрались до него. Уже падая за стол, он краем глаза увидел каменно застывших генерала и Пшимановского, и донельзя испуганного секретаря. А те двое, что первыми ворвались в помещение, уже сдвинулись в стороны, пропуская еще двоих и… — дубовая столешница, и потолок, вот все что он теперь видел снизу своим угасающим сознанием. Тела он не чувствовал. «Предали…» — как-то лениво, и поверхностно без всяких эмоций скользнула мысль. Грянул одиночный выстрел. Приканчивают остальных?
— Ля Ильляха Ильляляху ва… — Послышался голос Хусама, который оборвал еще один выстрел. Абдульхафиз понял, что это добивают его охранников. Сейчас, лежа в собственной крови, он не испытывал никаких эмоций, кроме остро кольнувшей сердце зависти к Хусаму, которому в свою последнюю минуту казалось так важно произнести шахаду. Ему это к сожалению было не нужно. Даже если Аллах существовал, Абдульхафизу нечего было ему сказать. Совсем скоро ему предстояло выяснить, и если — да, — то принять кару. Но Хусам… Абдульхафиз неожиданно почувствовал приступ веселья. Если бы у него были силы, он бы сейчас засмеялся, но его хватило только чуть-чуть изогнуть губы… Хусам, который всегда истинно верил и, следовал Шариа, совершал Намаз, и Хадж, соблюдал саум… И при этом так же истинно и без сожаления убивал неверных… Будет ли он удостоен райского сада? Или ему напомнят, что и у христиан и у муслимов одинаково почитается пророк Муса, который принес с горы заповеди Аллаха, и среди них, — «Не убий». Как же будет забавно, если и Хусам будет гореть в огне рядом с ним. Один зас вое лицемерие, другой за извращенную веру…
Сверху над Абдульхафизом навис тот самый огромный наемник, с которым они спускались сюда на лифте. В руке у него был пистолет. Выражение лица умирающего его удивило.
— Чему радуешься? — Спросил он у Араба.
Тот промолчал, продолжая улыбаться.
Наемник навел на него пистолет. Абдульхафиз заглянул в дуло, и оттуда на него, вслед за вспышкой, прыгнула темнота.
Гармония покинула его, и он снова очутился в этом не лучшем из миров. Артем перевернулся на стальной койке на четыре конечности. Спина напряглась. Откуда-то издалека до него доносилась заполошная стрельба. «В несколько стволов, из автоматического оружия… — отметил он. — Что происходит? Кто-то напал на базу? Местные? — Нет, чушь. Пока платят им здесь сто лет не интересно. А может быть… — Артем встрепенулся —…может быть это за мной? Спасательная операция?
Ну да, как же — сразу возразил внутри кто-то очень циничный, и неэмоциональный. — Как же, за тобой… Таманская дивизия на тачанках прискакала…Даже если предположить, что Глеб и Сабир сразу сообразили что я попался, и сообщили по спутниковой связи в Москву, было невероятно, что бы спасательная команда добралась сюда так быстро. Да и не будет никакой спасательной команды. Если попался, — на помощь можно не рассчитывать, и обижаться тут не на кого. Условия игры. Глеба и Сабира скорее всего уже поблизости нет, увез их Ветут на своем древнем тарантасе. И правильно увез».