Проект Новороссия. История русской окраины
Шрифт:
Большевистские вожди, и прежде всего Сталин, в конце 20-х гг. расправившийся со своими главными конкурентами в борьбе за лидерство в партии, весьма туманно представляли себе значение семейных хозяйств, видя в них лишь препятствие на пути развертывания индустриализации. Они рассчитывали ею охватить и сельское хозяйство, земледелие прежде всего. Причем за счет машинизации земледелия, казалось, будет легко компенсировать потерю индивидуального интереса земледельцев при коллективном хозяйствовании.
Уже в 1919 г. коммунистический «гений» Ленин рассуждал, что для создания устойчивой продовольственной базы большевистской диктатуры необходимо 100 тыс. тракторов. Понятно, что к началу 30-х гг. этот путь коммунистической индустриализации
Но осуществить идею Ленина удалось только в 30-е гг. — за счет массового вымирания земледельческого населения. Важно заметить, что крестьяне и селяне прекрасно понимали, что их хотят снова превратить в низшее, бесправное сословие. Для этого и была задумана коллективизация. Крестьяне давали самую верную оценку сущности колхозов, сравнивая работу в них с барщиной, то есть бесплатной работой на землевладельца, которым теперь становилось коммунистическое государство. Уместно заметить, что по закону от 7 августа 1932 г., одобренному самим Сталиным, все имущество колхозов объявлялось собственностью государства.
Не менее точную оценку формировавшимся МТС давали селяне на Украине. Они сравнивали их с дореволюционными поместьями как центрами концентрации производимой земледельческой продукции, создаваемой трудом мелких земледельцев. Естественно, что, осознавая грозящую опасность разорения и превращения в низшее сословие крестьянство готово было до конца сопротивляться коллективизации. Как показали события 1932–1933 гг. — вплоть до голодной смерти.
Активный процесс коллективизации пришелся на начало 1930 г. и протекал под жесточайшим давлением военно-государственного коммунистического аппарата. Фактически это было массовое преступление тоталитарного режима против своего народа. Миллионы земледельцев были объявлены кулаками — «классовыми врагами» и репрессированы. Их в основном высылали в отдаленные местности, где едва ли не половина погибла. Причем более-менее зажиточные селяне, которых было в 1929 г. едва ли 3–4 % от всей массы земледельцев, были раскулачены до 1930 г. Теперь уничтожались просто семейные хозяйства, способные к самовоспроизводству, главы которых не желали вступать в колхозы или просто не успели это сделать.
Однако после выхода известной статьи генсека Сталина «Головокружение от успехов» в марте того же года, по видимости осуждавшей насильственную коллективизацию и признававший право на приусадебный участок, начался стремительный выход из коллективных хозяйств. Селяне практически убеждались, что колхозы и коммуны ни что иное, как способ их жестокой эксплуатации коммунистическим государством, что это понижение социального статуса, превращение в низшее сословие колхозников.
Но дело уже было сделано. Структура семейных хозяйств как на Украине, так и по всему СССР, была подорвана репрессиями и коллективизацией. Вынужденно вступавшие в колхозы селяне уничтожали скот, в упадок приходил инвентарь и сельскохозяйственные угодья, переданные в колхозы. Вернуться назад к единоличному хозяйству было весьма сложно. Была нарушена технология его ведения. Всеми мерами военно-административный аппарат стремился не допустить массового выхода из колхозов. В частности, для желающий выйти выделялись худшие земли, не возвращался инвентарь и т. д.
К тому же коммунистический режим вводил все более обременительные налоги на единоличные хозяйства, чем еще более усложнял их существование. В 1931 г. снова началась волна раскулачивания, вынуждавшая многих повторно вступать в колхоз или бежать в города и на промышленные стройки.
Правда, в 1930 г. продовольственной катастрофы не произошло. Благоприятные погодные условия, частичное сохранение структуры семейных хозяйств, наличие продовольственных резервов со времени нэпа позволили изъять из Украины
Но в последующие годы земледельческий и продовольственный кризис перерос в катастрофу, выразившуюся в страшном голоде. Им был охвачен практически весь СССР, но Украина оказалась в числе территорий, пострадавших в наибольшей степени. Его главной причиной было жестокое разрушение структуры семейных хозяйств коммунистическим режимом. Попросту говоря, земледельцев насильственным путем лишили главных средств существования — земельного надела, лошадей, волов, инвентаря.
После коллективизации и превращения в низшее сословие колхозников бывшие самостоятельные хозяева теперь должны были производить практически бесплатно продовольствие для городов, промышленности и армии. В колхозах были введены аморфные нормы производственной выработки — трудодни. Причем даже те колхозники, которые вырабатывали сотни трудодней, нередко получали ничтожное количество зерна в счет их оплаты. Особенно это было характерно для 1932–1933 гг.
Следовательно, вместо мелких, почти натуральных семейных хозяйств формировались крупные хозяйства, в которых колхозники были лишь бесплатной и бесправной рабочей силой. Но в этой, казалось бы, полной победе коммунистического режима над мелким и мельчайшим производством селян таилась главная слабость коммунистического глобального проекта. Она состояла в исчезновении всякого интереса огромных масс сельскохозяйственных работников, низведенных до уровня низшего сословия — колхозников, в результатах своего труда.
Закономерно, что тяжелейшим следствием коллективизации было разрушение производственно-технологического процесса земледельческих работ, что особенно трагически проявилось в 1932 г. Это выразилось в массовом уничтожении и гибели тяглового скота, несоблюдении сроков засева, уборки и обмолота зерновых и других культур, в крайне плохом хранении и транспортировке урожая и т. д. Так, с января 1929 г. по 1934 г. число лошадей сократилось по СССР с 33 млн. до 15 млн., то есть, более чем вдвое. Для сравнения: с 1913 г. по 1923 г. поголовье лошадей сократилось с 34 млн. до 23 млн. Следовательно, за годы Первой мировой и Гражданской войн, когда на военные нужды реквизировались миллионы лошадей, сокращение поголовья было на много меньше, чем за 4 года коллективизации!
Естественно, что по Украине показатели были не лучше. Уже сам этот факт означал катастрофу. Весной-летом 1932 г. повсюду на Украине от местных руководителей коллективизации в высшие инстанции шел непрерывный поток жалоб на острейшую нехватку тягловой силы для проведения земледельческих работ. Большие площади сельхозугодий не были засеяны. В том числе и остававшихся единоличников, которые не видели смысла сеять, если все равно через огромные налоги государство изымет львиную долю урожая.
Причем массовое применение тракторов и другой сельскохозяйственной техники давало первоначально весьма низкий эффект. Множество машин простаивало и разворовывалось из-за отсутствия технических условий их обслуживания, технических специалистов, повсеместной бесхозяйственности и безответственности, порожденной коллективизацией. Яркий пример нарушения технологии при применении тракторов приводит докладная руководителя ГПУ Украины Балицкого по Полесью.
Балицкий обращал внимание на тот факт, что при объединении небольших обрабатываемых участков в один с целью распашки тракторами, была уничтожена мелкая ирригация. В результате, значительные площади оказались заболочены и вообще непригодны к обработке. Трактора просто вязли в чрезмерно увлажненной почве. Неудивительно, что шеф тайной полиции советовал восстановить прежнюю технологию. Но теперь это было невозможно из-за уничтожения главного — социально-экономической структуры семейных хозяйств земледельцев, которые своим упорным трудом только и могли поддерживать мелкую ирригацию в условиях естественного переувлажнения.