Проект «Пианист»
Шрифт:
– Спасибо, – выдохнула Хани, подумав: «За доверие».
Он снова повернулся в профиль.
– С ними тебе не справиться. Начинай с одной стороны и продвигайся к другой.
Хани включила триммер и немного подержала в руке, привыкая к ощущениям, прежде чем орудовать им у чьего-либо лица.
– Хал, ты уверен?
–
Хани расправила плечи. Она справится. Пристроившись между обтянутыми денимом ногами соседа и стойкой и придерживая его подбородок рукой, Хани коснулась триммером темных завитков на шее Хала.
– Так? – неуверенно спросила она, ощущая жар его тела.
– Да, – пробормотал Хал. – Кончай дергаться. У тебя руки трясутся.
Она принялась медленно методично водить триммером, глядя, как на месте бороды остается темная щетина. Темная и сексуальная.
– Тише, тише, – прошептал он, когда Хани попыталась управиться побыстрее, а потом закрыл глаза.
Простые слова безумно волновали.
Ей так хотелось его поцеловать. Услышать те же самые слова, но в постели, обнаженной. Интересно, Хал тоже возбудился? Она осторожно развернула его голову в другую сторону.
– Никто прежде этого со мной не делал, – хрипло признался Хал, не открывая глаз. – Мне нравится.
Он опирался рукой на стойку за спиной Хани, и когда та двигалась, то невольно терлась о ладонь соседа.
– Мне тоже нравится, – просто сказала Хани, не зная, что же имеет в виду: что ей нравится его брить или нравится ощущать прикосновение Хала. – Отсюда до другой стороны не дотянуться, шнур короткий. Может, развернешься?
– Хорошо. Или тебе будет проще, если… – Он поставил Хани прямо перед собой, затем притянул ее ближе, заставив сесть верхом ему на колени.
Она держала триммер в стороне, боясь поранить Хала, потому что вся дрожала от его близости. Он так и не убрал рук с ее талии и слегка сжал, удерживая на месте.
– Так лучше? – спросил Хал низким игривым тоном.
– Да, – выдохнула она.
– Тогда закончи работу. – Он повернул голову, чтобы Хани могла продолжить с того, на чем остановилась.
Едва дыша, она провела триммером по кадыку, мечтая проделать тот же путь губами.
Хал принялся
– Как я выгляжу? – спросил он, когда она занялась местечком возле уха и захотела лизнуть горячую кожу.
– Хорошо, рок-звезда. Очень хорошо. – Если бы он знал. Хани выключила бритву и отложила ее. – Готово.
– Хорошо. А теперь проведи руками и проверь длину.
Хани с трудом сглотнула и обхватила его лицо ладонями. И не сдержалась – закрыла глаза и принялась пальцами изучать его черты. Высокие скулы, контур челюсти. Хал, не переставая, массировал ее талию.
– Думаю, для новичка я отлично справилась.
Она открыла глаза и увидела, как Хал приоткрыл губы и вздохнул. А потом еще раз – более звучно. Обхватил ее ладонями за попу и притянул к себе вплотную.
– Лучшее бритье в моей жизни, – признался Хал, а потом запустил пальцы в волосы Хани и поцеловал ее – горячим жадным поцелуем, о котором она неделями мечтала.
Хани выдохнула его имя и обвила руками за шею. Она целовала Хала не потому, что так поручили Нелл с Ташей – на самом деле, Хани вообще о них и не вспомнила. Просто не могла. Остались лишь она и Хал, ее пальцы в его густых шелковистых прядях, их прижатые друг к другу тела и бьющиеся в унисон сердца.
***
«Я пропал».
Хал знал, что должен остановиться, но ничего не мог с собой поделать. Оказалось так чертовски приятно ощущать Хани в своих объятиях. Он сто раз себе это представлял, а на деле получилось в тысячу раз лучше. Мягче. Теплее. И она так охотно отвечала…
Неделями он снова и снова говорил себе «нет», когда дело касалось Хани. Нет, я ей не отвечу. Нет, я не стану с ней ужинать. Нет, я не буду ее целовать. Он постоянно шел наперекор своим желаниям, но сегодня она задела его за живое. Хал не выдержал, открыл дверь – и проиграл битву. От нее пахло клубникой, в голосе звенела обида, однако в итоге Хани заявила, мол, Хал ей нравится, и она купила ему чертов подарок.
«Нет», потому что сказать ей «да» было слишком просто. Хал прижал ее к себе, и его решимость растаяла, как кубик льда в жерле вулкана.
– Я тебя хочу, – выдохнул он. – Блин, как же я тебя хочу.
– Я твоя, – прошептала Хани, стаскивая с него футболку через голову.
После аварии, это первая женщина, которой он коснулся, и Хал до чертиков жалел, что не видит красоту сидящей у него на коленях соседки. Он знал, что она красива. Это ему подсказывали руки и сердце. «Твоя». Нет, она никогда не станет его, но прямо сейчас Халу отчаянно этого хотелось.