Проект «Пианист»
Шрифт:
– Наверное, лучше все-таки рассказать Мими. Уверена, она смирится.
– Ни за что. Она упряма как осел, и… – Люсиль обхватила себя руками, словно прижимая секрет к себе. – Я хочу, чтобы какое-то время это была только моя тайна.
Хани посмотрела в задумчивые и такие непривычно дерзкие глаза подруги. Опасная затея.
– Пойду заварю нам чай, – сказала она, оставляя Люсиль наедине с ее тайной и загадочной улыбкой.
***
– Ну давай. Выкладывай.
Хани пожала плечами, принесла два бокала на кофейный столик и устало опустилась в угол дивана.
– Не о чем рассказывать. Я на него кинулась, а он меня послал.
– Что-то сильно все просто. – Таша налила вино, протянула бокал Хани и устроилась на другом конце дивана. – Ты что, просто заявилась к нему и потребовала поцелуй?
– Нет, конечно, – с преувеличенным терпением ответила Хани. – Я… ну я даже не собиралась с ним целоваться, потому что этот план изначально тупой. – Она отпила вина, наслаждаясь букетом. – А потом вспомнила, что не отдала Халу электрическую бритву, которую купила на работе, поэтому решила все же постучать. Не ради поцелуя. Просто отдать вещь.
– Ты купила ему бритву? Странный подарок.
– Она была ему нужна. Он и так почти зарос.
Таша махнула рукой, поторапливая подругу.
– Так что произошло?
– Я постучала к нему в дверь и психанула, когда Хал не ответил. Потом он выскочил наружу и тоже психанул. Заорал, мол, его зовут Бенедикт Халлам, и до нашей встречи он жил на полную катушку.
Таша нахмурилась, а потом вытаращила глаза.
– Блин! Да ладно. Твой сосед – Бенедикт Халлам?
– Ты его знаешь?
Имя показалось ей знакомым, но потом было трудно сосредоточиться со всей этой любовью и ненавистью.
– Ты тоже, – сказала Таша, ставя бокал на стол. – Бенедикт Халлам, знаменитый шеф-повар. – Она нахмурилась, явно что-то вспоминая. – У него был шикарный ресторан в Лондоне и… Боже, точно! Он попал в аварию… настоящий адреналиновый наркоман. Кажется, на сноуборде разбился.
Хани медленно кивнула. Вроде она что-то такое читала, но любила желтую прессу куда меньше Таши.
– И он сейчас здесь? – оживилась подруга. – А можно с ним познакомиться?
–
– Если я правильно помню, про него писали, что он ходячий секс.
Хани глотнула больше вина, чем собиралась.
– Да ничего особенного.
Таша выразительно на нее посмотрела.
– Он ходячий секс, и ты это знаешь.
– Ладно. Может быть, – проворчала Хани, понимая, что Таша права. – Но он жутко унылый и играет со мной в кошки-мышки.
Подруга заново наполнила бокал и нахмурилась.
– Вернемся к твоему рассказу. Ты заорала, он заорал – дальше что?
– А потом он вдруг начал флиртовать и попросил меня его побрить.
– Блииин. – Таша вздохнула. – Какой мужик.
– Затем усадил меня себе на колени, расстегнул мне платье и зацеловал до потери пульса.
С сияющими глазами Таша облизнулась.
– Знаю, ты будешь ругаться, но я читала, что незрячие мужчины прекрасные любовники. Они более внимательные и лучше орудуют руками, потому что не тупеют от вида обнаженной женщины. Раз уж с пианистами туго, Хал прекрасный кандидат для решения твоей небольшой проблемы. – Она выразительно глянула на пах Хани.
– В этом-то все и дело. Не знаю, что в нем особенного, но стоит ему лишь коснуться меня, как я превращаюсь в трясущуюся идиотку. Хал грубит мне, оскорбляет – а потом целует, и я таю.
Таша задумчиво кивнула.
– Итак, он раздел тебя, поцеловал – что потом?
– Потом заставил меня практически умолять о сексе, решил, что с него хватит, приказал одеваться и идти домой.
Таша скривилась.
– Классический обломщик.
Хани непонимающе на нее уставилась.
– Мужской эквивалент динамщицы, – пояснила Таша, снова беря бокал.
Хани усмехнулась, жалея, что не знала термина вчера вечером.
– Он хоть объяснил, в чем дело?
Хани покачала головой.