Проект «Пианист»

Френч Кэт

***

С Халом Хани узнала то, чему ее не мог научить ни один мужчина – искусству смаковать момент. Все ее прежние любовники спешили поскорее перейти от поцелуев к действиям. А вот Хал – нет. Он неспешно ласкал ее губами, обхватив лицо ладонями. С благоговением, сверх-интимно, так, как следует целовать любую женщину – вот только мало кому выпадало такое счастье. Хани ощущала его горячее твердое тело. Они идеально подходили друг другу, и на какое-то время его губы стали центром ее мира. Полуобнаженный, Хал более чем заслуживал свое прозвище. Настоящая

рок-звезда. Невероятный. Худощавый. Крепкий, Прекрасный. Руки разукрашены татуировками – темными свидетельствами бурной молодости и импульсивной натуры. В нем ощущалась тьма, опасность. Если не готов рискнуть – лучше не подходи. Если бы Хани предложили охарактеризовать его одним словом, она выбрала бы «убийственный».

– Дыши, детка, – промурлыкал он, целуя ее шею и впадинку между ключицами.

Хал расстегнул маленькие пуговицы спереди на ее платье, а когда приспустил ткань до талии, то дышать стало совсем трудно. Он застонал, опустил голову и провел губами по холмикам груди. Затем принялся дразнить пальцами соски, пока те не затвердели, а потом снял с нее лифчик.

«Так вот, как оно должно быть».

От того, как Хал держал Хани, как опускал темные ресницы при поцелуях, у нее комок встал в горле. Он медленно, с почти благоговейным выражением лица стал ласкать сосок языком. Хани никогда не видела Хала таким, и это было невероятно трогательно и безумно эротично.

– Пожалуйста, – взмолилась она, гладя его плечи, пока Хал снова не поднял голову и не впился в ее губы голодным поцелуем.

У Хани кружилась голова. Он вжал ее в свое тело, запустил одну руку в волосы, а другой ласкал шею, грудь, гладил бедра под платьем.

– Пусть это будешь ты, – прошептала она. – Я хочу, чтобы это был ты.

Раскачиваясь у него на коленях, Хани хотела взять все, что Хал готов был ей предложить, и оказалась на грани – только непонятно чего, оргазма или влюбленности.

***

Проводя вдоль кромки ее трусиков, Хал услышал безрассудные слова Хани.

Он хотел ее как никого и никогда в своей жизни. Член напрягся до боли, Хал практически чувствовал жар сквозь ткань трусиков Хани. Похоже, «сорок седьмой» размер оказался его любимым, а ощущение, что тебя хотят, что ты снова мужчина, пьянило крепче виски.

– Хани, – прошептал он, замедляясь, но не желая окончательно оторваться от ее губ. – Останови меня.

– Ни за что, – улыбнулась она, возясь с пуговицей его джинсов.

Хани явно не восприняла просьбу всерьез, но разве можно ее за это винить? Хал раздел ее и целовал, как в последний раз. Она вся дрожала, и ему больше всего на свете хотелось сунуть пальцы ей в трусики и подарить желаемое.

– Хани. – Он убрал руки и отстранился. – Я не могу.

Судя по тому, как она напряглась, в этот раз Хани все поняла. Первый раз в жизни Хал порадовался своему увечью, потому что не хотел видеть ее боль.

– Можешь, ну пожалуйста… – Она прильнула к его груди, и он принялся ее укачивать. – Впусти меня, Хал. Ты мне так нужен… – шептала Хани, гладя его по спине.

Халу так хотелось снова ее ласкать. Да, впустить Хани просто, но ей не понравится то, что она обнаружит.

Он опустил голову, уткнулся в ее шею, вдохнул аромат, а затем мягко усадил обратно на колени.

– Ничего не будет, Хани. Прости, я не могу.

Раздражение отлетало от нее искрами точно электричество.

– Можешь. Уже смог. Ты меня хочешь, Хал, я это чувствую здесь, – она коснулась его губ, – здесь, – груди, – и здесь.

Он едва успел перехватить ее руку до того, как она дотронулась до паха. Как жаль, но единственный выход – солгать.

– Прямо сейчас – возможно. Но после я тебя не захочу, и что тогда нам делать? Это просто минутное помешательство, Хани, потому что я одинок, а ты в отчаянии. – Судя по резкому вздоху, слова ее ранили. – Надень платье и иди домой. Утром еще спасибо мне скажешь.

Когда она всхлипнула и отскочила, Хал себя возненавидел.

– Ошибаешься, – дрожащим голосом ответила Хани. – Не поблагодарю. Потому что я с тобой покончила.

Он встал и пошел вслед за ней из ванной по коридору.

– Хватит с меня твоей злости, ярости и… и твоих подачек. Знаешь что, Хал? Будь ты женщиной, тебя назвали бы динамщицей. Ты ужасный отвратительный человек, который играет со мной, лишь бы с поводка не отпускать.

Похоже, она и сама удивилась своим словам. Хани явно чувствовала себя так же паршиво, как он. Она выскочила к себе и захлопнула дверь, а Хал остался стоять в коридоре, ощущая себя полным ничтожеством.

Глава 16

Хани металась по магазину, сердито набирая сообщение Таше и Нелл. «Операция “поцеловаться с Халом” провалилась. Ненавижу его».

Она проснулась с еще худшим настроением, чем легла – если такое вообще возможно. Утро выдалось таким же серым, как настроение Хани. Она вышла из дома в сапогах и плаще, всерьез мечтая на прощание пнуть дверь Хала. Что это для него? Игра, развлечение? Что он за человек такой? Может, Хал чертовски сексуален, но сейчас Хани на него дико злилась. Из-за Хала она мучилась от неудовлетворенности и готова была на стенку лезть от сознания, что, по злой иронии судьбы, он – единственное лекарство.