Проект «Пианист»
Шрифт:
– Да неужели, – рассмеялась Хани. – Нет, мне не с поваром поговорить надо. – Она глянула на часы. Уже три. – Вернусь через тридцать минут, чтобы ты тоже пошел на день рождения старика Дона.
– Хорошая девочка. – Билли потер руки. – Ты же меня знаешь, никогда не пропущу вечеринку.
Глава 27
В начале восьмого Хани с Халом наконец отправились домой.
– С шестнадцати лет на
Хани охотно ему верила. Обычно люди в общественном транспорте сливались в единую массу. Но не Хал. Даже со всей своей анонимностью он все равно выделялся – ну или, может, это Хани так казалось. Хорошо, что час пик миновал, и в автобусе было относительно спокойно.
– Ты умеешь водить? – спросил он.
– Технически да. Хотя я мало садилась за руль с тех пор, как получила права.
***
Хал отвернулся к окну, обдумывая ее слова. До аварии он обожал водить. Машины. Мотоциклы. Чем быстрее – тем лучше. Легкомысленное отношение Хани к вопросу неожиданно разозлило Хала. Она может сесть за руль в любое время – и не ценит то, что имеет?
– Тебе правда удобнее мотаться на долбаном автобусе? Отираться о немытых подростков и стараться не замечать местных сумасшедших, а не сидеть в машине и самой контролировать ситуацию?
Из-за отчаянного желания ощутить мощь мотора у Хала перехватывало дыхание, а еще отключалось чувство такта. Он пытался успокоиться, заткнуться, но ничего не выходило. Потребность билась внутри, словно разгневанный зверь в клетке. Хал так тосковал по этому. По тому, кем он был – до самого мозга костей. Бенедикт Халлам, адреналиновый наркоман. После аварии он заперся в четырех стенах, потому что, выходя из дома, вспоминал обо всем том, чего лишился. Запах бензина, гортанный рокот выхлопных труб. Хал больше не был тем, кем привык быть, а самое главное – не знал как стать кем-то другим. На него обрушилось столько дерьма. Хватит ли у него сил начать все сначала? Хуже всего, Хал не знал, хочется ли ему вообще пробовать.
– Ты сегодня отлично справился, – ворвался в его мысли голос Хани.
– Я сидел на стуле и говорил другому человеку, что делать. Это вряд ли тянет на подвиг.
***
Хани тихо рассмеялась.
– Хал, ты даже не понимаешь, что сделал. Без тебя сегодня Стив уволился бы. Тридцать резидентов остались бы голодными, а ветеран войны не смог бы отметить свой день рождения. Можешь думать, что просто сидел на стуле, если хочешь, но как по мне, это и правда подвиг.
– Ага, долбаный Николас Кейдж нервно курит в углу, – проворчал Хал.
– А обязательно все время ругаться? Вообще-то есть и другие слова.
–
Хани наблюдала за проезжающими за темным окном машинами.
– А мне нравится Николас Кейдж.
– Вот только реальная жизнь – не кино, Хани. У героев не всегда получается всех спасти. Или сохранить зрение, водительские права, жизнь и невесту.
***
До конца поездки Хани молчала. И до дома тоже – разве что сообщила о наличии на пути бордюра, чтобы Хал через него не навернулся. То, как она замкнулась задолго до ухода к себе в квартиру, сводило с ума.
– Вообще-то невежливо устраивать слепому бойкот.
Хани фыркнула.
– У тебя хватает совести обвинять меня в бойкоте? Да ты просто король игры в молчанку.
– Как же я низко пал. От Николаса Кейджа до короля молчанки, – попытался умаслить ее Хал.
– Я пойду, – сообщила она бесцветным голосом. – Спасибо за помощь.
Хани говорила как учитель, благодарящий главу родительского комитета. Вежливо и отстраненно. Халу это жутко действовало на нервы. Он вставил ключ в замок, услышал, как Хани ушла к себе… и вытащил ключ обратно.
– Что я сделал? – крикнул он, подходя к ее двери. – То ты зовешь меня героем, то психуешь. В чем дело?
Хани открыла и спокойно заметила:
– Ты никогда не говорил о своей невесте.
В ее голосе прозвучал невысказанный вопрос.
– И что?
– Вообще-то должен был.
– Я что-то пропустил? Да, у меня была невеста. Теперь нет. В чем проблема?
– Почему вы расстались?
– Хани, блин, ты что, подрабатываешь в испанской инквизиции?
– Я простой вопрос задала.
Он провел рукой по волосам.
– Ладно. – Расправил плечи, сложил руки на груди. – Ладно. Мы должны были пожениться. Следующим летом, если тебе нужны все подробности.
– А теперь передумали?